На ногах женщины и сегодня были те же красные туфли. Они очень шли к белому короткому, до колен, платью, странному в этот час дня для молодой женщины. Лица этих людей Мое видела впервые, но она лишь мельком взглянула на них и, позабыв о булочке, уставилась на туфли.
Женщина, опираясь на руку мужчины, прошла совсем рядом с Мое. Туфли были такими яркими, что глаз не оторвать. Они казались влажными — коснешься, и на кончиках пальцев останется красная как кровь краска. Мужчина и женщина молчали.
Когда туфли исчезли во дворе храма, Мое глубоко вздохнула. Сердце ее громко стучало. Она принялась за булочку, но голод, мучивший ее прежде, куда–то исчез.
Мое положила булочку в мешок и задумалась:
кто такие эти двое? В их городке женщины красных туфель не носят. Да и здешние жители не ходят обниматься на склад тетраподов средь бела дня. «Наверно, они не отсюда», — подумала Мое. Да и по лицам она сразу поняла, что чужие.
Оба были какие–то бледные. У мужчины лицо белое, как соевый творог, а у женщины — как вареное яйцо. Мужчина казался очень усталым — издалека, видно, приехали. Под глазами у него были темные тени, и по лестнице он поднимался с трудом.
Женщина совершенно не накрашена, хотя туфли и платье у нее такие нарядные. Тонкие брови, едва заметные на лице, а губы лиловатые, блеклые наверно, мужчина замучил ее своими поцелуями.
Мое почему–то решила, что мужчина болен, а женщина — медсестра. Доказательств тому никаких не было. Мое предположила это просто так, по виду незнакомцев. Больной приехал сюда, на море, из большого города подышать свежим воздухом, а медсестра сопровождает его по просьбе его родителей, подумала она.
Однако откуда у медсестры такие красивые туфли? И стали бы больной и медсестра обниматься вдали от людских глаз, среди тетраподов? «Если эти двое, такие нарядные на вид и такие бледные, не богатый больной и его сиделка, то кто же они?» — растерялась Мое.
Она думала, машинально теребя пальцами булочку в мешке, и тут за ее спиной послышались шаги. Те двое спускались вниз. Одни шаги были обычные, другие позвонче: там–тарам, там–тарам. Это был стук высоких женских каблучков по каменным ступеням.
Там–тарам, там–тарам… Оба молча прошли мимо Мое. Туфли женщины блестели, будто мокрые. Мое почему–то встала.
В тот день Мое так и не побывала на площадке с тетраподами. До захода солнца она бродила за красными туфлями по берегу моря. И ей пришлось опять убедиться в том, что эти двое были не те люди, за которых она их принимала.
