Образ Сигэ, поселившийся в моем сердце, стал вдруг тускнеть. Я почувствовал, что задыхаюсь. Казалось, все вокруг странным образом преображается. И женщина, стоявшая передо мной, так похожая на Сигэ, стала на моих глазах превращаться в какую–то другую женщину.
— Значит, в письме вы писали о нежности потому, что я похож на вашего брата? — спросил я.
— Ну да.
Я тяжело опустился на софу. Нана встала, чтобы достать из чемодана бумажный пакет.
— Вот фотография брата и его последнее письмо.
Юноша в летной форме, не достигший и двадцати лет, гордо стоял под банановым деревом и смущенно улыбался. Сколько раз я представлял себя именно в такой форме! Большие глаза и странно белые зубы выделялись на лице — видимо, он сильно загорел. Я посмотрел на фотографию и подумал: похож.
— Правда похож? — спросила Нана.
— Нисколько, — пренебрежительно бросил я. Нана весело засмеялась.
— Нет, похож. Об этом может судить только тот, кто долго жил вместе с ним.
Мне любопытно было взглянуть на его последнее письмо. Такое письмо в определенном смысле можно рассматривать как прощальное. Это оказалась захватанная руками открытка. По адресу я понял, что Нана было настоящим именем женщины. На открытке стоял штамп одной из военно–морских баз на острове Кюсю, но писали ее, видимо, на передовой базе южного фронта.
«Дорогая сестра Нана! Наверное, теперь в Японии стоит прекрасная погода. Здорова ли ты? Дня три назад я видел тебя во сне. На мне была соломенная шляпа, а у тебя на голове красный платок. Вокруг паслось много коров и овец. Я вылетаю завтра утром. Будь здорова. Завтра мне как раз исполнится девятнадцать лет. Осаму».
Я изумился беспечному тону письма. Оно было написано радостно, будто сообщало о веселом пикнике. Я вспомнил себя в годы войны, и сердце мое защемило от боли. Сколько же молодых людей пошло на смерть вот так, беспечно, будто отправляясь на пикник!
— Я буду вам младшим братом, пока вам не надоест, — сказал я, глядя прямо в лицо Нана.
— Да? Я рада.
Нана положила руки мне на плечи и тряхнула меня несколько раз. Глаза ее сияли. «Надо уходить», — подумал я.
— А я думал, вы Сигэ, — признался я, вставая с софы.
— Кто это — Сигэ?
— Служанка. Давно как–то у нас в доме жила. Издали вы очень на нее похожи, а вблизи значительно красивей.
Нана громко засмеялась.
— Странно! Оба вспомнили похожих на кого–то людей.
В дверях я оглянулся.
— Знаете, у Сигэ сзади на шее был шрам после операции.
— Да? Не успокоишься, пока не узнаешь, что его нет?
