Он не знал, много ли в Токио больших многоквартирных домов и сколько лет ему понадобится, чтобы обойти их все, если за день он сможет побывать лишь в двух–трех. И все же он не мог отказаться от поисков.
Каждое воскресенье, покинув свой бонсай, он бродил по городу, но все было напрасно.
VII
В последнее воскресенье декабря, как раз перед Новым годом, он вернулся вечером усталый от ходьбы и пошел в ближайшую баню. Болели старые раны на руке — наверно, продрог на улице. В бане он вымыл наконец голову и, освеженный и чистый, вернулся домой. За фанерной дверью раздался голос домоправительницы:
— Вы спите, Айда–сан?
— Еще нет, — ответил он, одернул свитер, который собирался было снять, и открыл дверь. Рядом с домоправительницей стоял незнакомый мужчина средних лет, щуплый, с моргающими глазами, в просторном на вид плаще. Домоправительница назвала мужчину следователем.
Айда невольно попятился. Подумал: «Пришли взыскать за то, что он самовольно ходит по домам и наводит справки о Миса».
— Айда Кохэй, не так ли? — спросил следователь совсем не строгим голосом и шагнул к двери. — Вы знаете женщину по имени Митобэ Миса?
«Откуда следователю известна Миса?» — удивился Айда и сказал, что знает. На вопрос, кем он ей приходится, ответить было совсем не трудно, потому что в своих блужданиях по городу он привык к такому вопросу.
— Встречались ли вы на днях с Миса? — спросил следователь, и он ответил, что не видел ее с сентября.
Следователь кивнул, и Айда подумал, что допрос закончен, но следователь улыбнулся и спросил еще, где он был и что делал вчера вечером.
— Вечером? Да вот здесь. — Он легонько топнул ногой по татами[21].
— Все время были в этой комнате? — Лицо следователя улыбалось, только глаза оставались серьезными. — И чем же вы занимались?
— Чем? Глядел на пейзаж.
— На что?
— На бонсай.
— Гм! — хмыкнул следователь и быстро оглядел комнату. — И где же он?
— А вот. — Айда открыл стеклянную дверь, раздвинул дребезжащие ставни и показал на бонсай, стоявший сразу же под ногами на мокром балкончике. Следователь нагнулся и, упершись руками в колени, уставился на горшок.
— Это и есть пейзаж?
— Да.
— Что это за деревья?
— Дубы.
— Дубы? Даже не подумаешь, что у них есть корни. Будто ветви натыканы.
Аиду охватило раздражение. Дело принимало нешуточный оборот. Ничего не говоря, он присел на корточки и подергал один из дубков.
— А девочка–то по имени Митобэ Миса умерла. Айда испуганно отдернул руку от дубка.
