— Двести сорок иен.
Он невольно вытащил руку из кармана и стал искать кошелек.
— Ешьте спокойно, коль у вас есть деньги. Не спешите. — Хозяин улыбнулся. — Руку жаль. Как это случилось?
Пришлось рассказать, раз уж тот увидел.
— Работал на фабрике, где делают набивку для матрасов. Машиной отрезало, — сказал он простодушно.
— Набивку для матрасов?
— Ну да. Матрасную набивку. Берут волосы, шерсть, нейлоновые очесы, смешивают с жидкой резиной, раскатывают в виде толстого листа и режут на большие куски механической пилой.
— Этой пилой и отрезало?
— Да. Из–за моей рассеянности.
Правда, так ему сказали хозяин фабрики и мастер, когда он очнулся. Сам же он ничего не помнил. Как было на самом деле, он так и не узнал. Мог только предположить, что пила сама вцепилась ему в руку.
— Теперь уж все равно, — нахмурился хозяин закусочной. — А пальцев самых нужных нет. Неудобно, конечно.
Обычно Айда не испытывал большого неудобства, но очень расстраивался, когда думал о будущем. Как можно заработать на хлеб, если даже карандаша не удержишь? О канцелярской работе он и с самого начала не помышлял, но с такой рукой невозможно ни станком управлять, ни другую работу делать, особенно тонкую. Оставался только тяжелый, грязный труд, но он не был уверен, что это ему под силу.
— Так вы сейчас эту самую набивку для матрасов делаете?
— Нет, я работаю в типографии. На грузовике.
— Хорошо водите?
— Нет, я не водитель. Помогаю сгружать и нагружать машину.
Хозяин закусочной понимающе кивнул и молча показал ему свою правую руку. На ней не было безымянного пальца.
— Это не пилой отрезало. Пулеметом отбило, — сказал он.
На другой день хозяин закусочной спросил:
— Близко живете?
— Я? В Канда.
— В Канда?! И оттуда приезжаете?
— Да. На автобусе. Девятнадцатый номер от южного входа Токийской станции метро.
— Вот, значит, как! А я думал, вы тут неподалеку обитаете.
Не зря спросил. Каждое воскресенье он приезжал сюда утром и просиживал на качелях до захода солнца.
— Здесь рядом знакомая живет, — сказал он, подмигнув хозяину.
— Тогда почему вы всегда один?
— А ее дома нет…
На лице хозяина закусочной отразилось недоумение: можно, дескать, и потом зайти. Но он этого не сказал. Заметил только:
— Ну и терпеливые же вы там, в Тохоку. Айда удивился, потому что никогда не говорил а хозяину закусочной, откуда он родом.
— По говору понятно. Я в армии с ребятами с Тохоку служил… Все погибли.
Айда молча вернулся к качелям. Отсюда ему был виден невзрачный переулок на другой стороне улицы. За вывеской одноэтажного строения у входа в переулок виднелись три окна второго этажа стоявшего позади дома, беленного известкой. То, что посередине, было окном комнаты Миса. Она поставила в комнате роскошную кровать и жила там вместе с черной кошкой по кличке Тама.
