Наконец женщина остановилась и какое-то время стояла на месте, лишь изредка поворачивая голову в ту или иную сторону. Судя по всему, она и была автором этой композиции, но в её повадке не ощущалось ни самовлюблённой экстравагантности, ни суетливости, обычно свойственных дамам её профессии. Во всём её облике сквозила такая невозмутимость и меланхолическая отрешённость, что её саму впору было принять за манекен.
Постепенно внимание Сёдзо переключилось с витринной композиции на её создательницу. Он не знал, что именно в подобных случаях играет главенствующую роль: пожелания заказчика или замысел самого дизайнера, — но одно было совершенно ясно — смысл этой работы не в оригинальности, нацеленной лишь на то, чтобы привлечь покупателей. За всем этим стояло что-то очень глубокое, затрагивающее автора не на уровне философской или художественной идеи, а напрямую связанное с его ощущением реальности, — возможно, даже более глубокое, чем сам он осознавал… Какой же необыкновенной должна быть женщина, неосознанно живущая подобными ощущениями!..
Заливавший витрину яркий свет заметно поубавился. Из-за задника выглянул мужчина и что-то сказал женщине. Та что-то ответила и напоследок ещё раз неторопливо оглядела своё творение. И тут она заметила стоявшего на тротуаре Сёдзо, однако не проявила при этом особого удивления.
Женщина оказалась намного моложе, чем предполагал Сёдзо, глядя на неё со спины. Лицо её, почти без косметики, с отчётливо прорисованными чертами, было очень бледно. Впечатление какой-то невероятной нервности исходило от неё, — чувствовалось, что ей стоит немалых усилий держать себя в руках.
Их взгляды встретились. Нахмурив брови, женщина пристально смотрела на него — без укора, но с суровым выражением. Поймав на себе её жёсткий взгляд, Сёдзо изобразил на лице улыбку и, указывая рукой на выставленные в витрине фигуры, несколько раз одобрительно кивнул.
Хмурая складка у неё на лбу немного разгладилась, но выражение лица не смягчилось. Отвернувшись, она отошла в глубь декораций и скрылась из виду.
Свет в витрине погас теперь уже полностью. Лишь манекены оставались на своих местах, всё так же улыбаясь, всё так же глядясь в зеркало, всё так же готовясь взлететь в ночное небо.
Сёдзо шёл по ещё освещённой улочке возле станции государственной железной дороги мимо закусочных и питейных заведений, а перед глазами у него стояло лицо молодой женщины, внезапно обернувшейся к нему с видом ожившего манекена.
