– Почему это на столе нет водки?
Ловкая рука быстро поставила на середину три запотевшие бутылки.
– Так-то будет лучше, – сквозь зубы произнес он. – Теперь я тут у вас за главного. Теперь я буду повышать алхимический градус и проводить всех через испепеляющее Нигредо.
– Да кто ты такой? – возмутилась Стеклорез. – Ты нашему Бореньке и в подметки не годишься!
Мещер побледнел, выпил одним махом полный стакан водки и, открыв окно, шагнул, пошатываясь, на обледенелый карниз.
– Когда уже только ты перестанешь перед народом выделываться, – холодно произнесла Стеклорез.
Безумно вращая черными глазами, Мещер закрыл за собой створку окна и, стоя на высоте девятого этажа, истошно прокричал:
– Если ты не признаешь меня Мастером, я тут же отпущу руки.
– Перестань выламываться за окном, – крикнула она.
– Я не собираюсь шутить, – грозно добавил Мещер, покачиваясь на карнизе. – Через минуту я отпущу руки, и тебе одной придется кормить моих детей.
– Отпускай руки и лети ко всем чертям, – зло сказала она. – Одним мерзавцем будет меньше.
Тут на кухню, расталкивая столпившихся учеников, влетела выглядевшая безумной худенькая женщина. Она упала на колени и запричитала:
– Не губи меня, родимая, да как же я останусь одна, я же люблю этого идиота, пожалей его…
– Ну ладно, – смягчившись, произнесла Стеклорез, – пока Боря отдыхает, будешь вместо него.
Мещер победоносно слез с окна и выпил еще стакан водки. Горделивый и довольный собой, он по-хозяйски осмотрелся вокруг и вдруг наткнулся на презрительный взгляд Сильвера.
– А ты что нагло уставился, одноногий? – яростно прошептал он. – Теперь я здесь за главного!
– Повидал я таких "главных" на своем веку, – глядя исподлобья, произнес Сильвер. – Я тебе советую присесть и успокоиться: главный тут я, меня сам Джи приставил присматривать за вами.
– Не тянешь ты на одноногого пирата Джона Сильвера, – демонически расхохотался Мещер и, выхватив огромный нож, яростно рассек его белоснежную рубашку.
– А теперь, – хладнокровно произнес Сильвер, – я с чистой совестью раскрою твою поганую башку, – и, схватив костыль, резко замахнулся.
– Кончай базар, – властно вмешалась Стеклорез. – Христос Свою кровь проливал за людей, а ты нам ножом грозишь.
– Я докажу, что крови мне на вас не жалко, – Мещер помрачнел и, бешено обведя глазами испуганных адептов, резанул острым лезвием по своей ладони. Горячие капли брызнули во все стороны.
– Примите мою жертву, – кричал он, брызгая кровью на пол, стены и людей, – теперь вы будете принадлежать мне до конца жизни!
