Тебя нужно еще очень долго расщеплять, закаляя низы, но только не так, как ты можешь подумать. Тебе надо пройти испытание ревностью и перешагнуть через Маньку Величкину, которой у тебя хватит на десятерых. И не прыгай на женщин, как молодой бычок, не допускай к ним в себе мужланского чувства.
– Я хотела бы выпить чашечку зеленого чаю, – неожиданно заявила Натали, пристально глядя на меня.
– Не могла бы ты, милочка, сама его приготовить? – ответила с усмешкой Кэт.
– Сколько ты можешь слушать эти безумные пьяные песни Адмирала? – холодно спросила Натали.
– Если бы ты не потеряла по своему идиотизму своего любимого, Кита, то твоя жизнь была бы намного счастливее, – еще более холодно ответила Кэт.
– Как это произошло? – спросил я у Кэт.
– Кит был известным рок-музыкантом; они с Натали каждый день ходили по рок-тусовкам и концертам. Однажды, счастливые и вдохновенные, они возвращались домой по ночному Петербургу, обсуждая планы дальнейшей жизни, как вдруг к ним подошел крепко сбитый мужчина и потребовал деньги. Денег у Кита было мало, и бандит, выхватив нож, ударил Кита и тут же скрылся. Удар пришелся по крупной вене на ноге, и кровь хлынула ручьем. Натали вызвала скорую. Кит потерял много крови и просил Натали дать ему свою кровь. У них взяли пробу. Медсестра сказала, что у Кита первая группа, а у Натали четвертая. Кит умолял Натали дать ему свою кровь, но медсестра влила в Кита чужую, и Кит на глазах у Натали стал умирать. Оказалось, что медсестра ошиблась: на самом деле у Кита была та же группа, что и у Натали, и в тот момент только она могла его спасти. Теперь она чувствует вечную вину перед Китом.
– Он часто повторял, – расплакалась Натали, – „Я знаю, что в моей жизни настанет момент, коща помочь мне сможешь только ты, иначе я умру“. Так и вышло!
– Ты не спасла его, а могла бы!
– Не смей так говорить! – крикнула Натали и залилась слезами.
Кэт стала бить ее по щекам, чтобы привести в чувство.
– А ты что стоишь? – глянув на мою растерянность, возмутилась она. – Принеси хотя бы воды!
Кэт заботливо подала подруге чашку, подождала, пока она немного успокоится, и заявила:
– Поздно лить слезы, тогда надо было спасать любимого.
Натали снова зарыдала. Кэт опустилась перед ней на колени.
– Прости меня, моя милая девочка, ведь я тебя так люблю, – тихо шептала она. Но тут ее взгляд упал на меня, и она почувствовала себя оскорбленной.
– Вон из моей квартиры! – закричала она.
Я стал дрожащими руками бросать свои вещи в чемодан, затем схватил в охапку пальто и выскочил на лестничную площадку. Только там я решился надеть ботинки. Внезапно дверь отворилась. Натали бросилась вниз по лестнице, я побежал за ней. Когда я выскочил на улицу, она, в слезах, стояла у двери. Я поймал такси, и мы через десять минут оказались на Авиационной. Открыв дверь в свою комнату, Натали устало упала на кровать, я с трудом снял с нее шубу. Шишкин быстро поднялся и удалился в кухню. Разговаривать не хотелось. Чтобы найти островок спокойствия в кипевшем вокруг меня безумии, я открыл дневник и прочел еще несколько писем Удода к Неизвестной Птице.
