Когда я появился в квартирке-бис, Кэт встретила меня неприятной репликой:
– Опять купил одну? Все боишься прогадать, считаешь копейки. Может, сразу отправишься обратно на перекресток?
Я нервно вздрогнул и собрался было защищаться, но тут раздался голос Натали:
– Оставь его, Кэт, пусть отдохнет. Может быть, на сегодня нам хватит?
– Как ты не понимаешь, – воскликнула Кэт, – это все делается для его проплавки, а без водки я не могу общаться с этим идиотом!
– Да чем же я так плох? – возмутился я.
– Ты что, думаешь, зашел сюда поразвлекаться с красивыми девочками? Мы работаем над твоим сэлфом, пытаемся разрушить твой мерзкий кундабуфер.
– Что это еще за кундабуфер вы обнаружили в моем организме?
– Это как раковая опухоль, – заметила Кэт, – с годами растет и пожирает душу. А впрочем, милочка, лучше ты растолкуй этому простаку, в чем дело.
– Кундабуфер – это некое невидимое устройство внутри тебя, которое не позволяет столкнуться друг с другом противоречивым «я», – очаровательно произнесла Натали.
– А что будет после его разрушения?
– На какое-то время ты сойдешь с ума, – засмеялась Кэт.
– Но затем, если хорошее в тебе перевесит плохое, то ты сможешь стать целостным человеком, – добавила Натали.
– Если стремление к вертикали перевесит твою запрограммированную горизонталь, то ты станешь реальным адептом, – продолжил Джи.
Я понимающе вздохнул и под пристальным взглядом Кэт повесил пальто на вешалку.
– Присаживайся, – сквозь зубы произнесла она. – Надеюсь, ты не будешь вечно искать защиты у женщин, – и, бросив на меня уничтожающий взгляд, презрительно отвернулась.
– Вторая бутылка пришлась к месту, – заметил Джи, – ситуация вновь стала набирать градус, достаточный для того, чтобы расплавить твою закристаллизованную структуру.
– Но для этого тебе не мешало бы пройти школу Ваньки Жукова у моей беспощадной подруги, – добавила Натали.
– То есть делать по дому самую грязную работу, – с надменной улыбочкой произнесла Кэт.
– Это обязательно? – спросил я, с надеждой поглядывая на Джи.
– Без этого твое обучение выродится в развлекательную прогулку, – серьезно произнес он.
Два часа подряд Кэт едко разбирала все мои скрытые противоречия, о существовании которых я даже и не подозревал, – она пыталась расшатать мой «железобетонный», по ее словам, кундабуфер.
В течение этой долгой ночи я неоднократно засыпал, непроизвольно норовя сползти с горячего стула, но Кэт твердой рукой усаживала меня обратно. Наконец у нее стали слипаться глаза, и она, вытащив из темной комнаты два матраца, презрительно бросила их мне под ноги. Затем достала из шкафа четыре старых полушубка и пальто бывшего мужа. Дверь в комнату захлопнулась, щелкнул замок. Мы с Джи мгновенно рухнули на матрацы и забылись глубоким сном.
