Мы вернулись в зал. Я сел в углу сцены около Шеу и в полутьме делал записи в дневнике, пытаясь ничего не упустить из вчерашней алхимической ситуации. Где-то внутри себя я осознал, что мне гораздо легче воспринять тайное знание из рук благородной дамы, и обида на Кэт испарилась.
Цементная публика явно не принимала интеллектуального джаза Нормана, но музыканты продолжали играть, натыкаясь на злобную пустоту. После концерта мы быстро упаковали ящики и выгрузили их в помещении Ленконцерта, прямо в коридоре. Было уже поздно, половина первого.
– Теперь мы отпущены на свободу, – произнес Джи и набрал номер телефона Кэт.
Хотя мне ужасно хотелось спать, я с нетерпением ожидал ночного приключения.
– Она принимает нас, – сказал, улыбнувшись, Джи.
В суматохе дня я забыл купить крепких и легких напитков, для продолжения алхимической проплавки, и только теперь спохватился, но было поздно – на водочных магазинах красовались амбарные замки.
– Сегодня у тебя есть еще один шанс проникнуть в раскаленное пространство Эмины и Зибельды, – заметил Джи.
– А что мне это даст? – не понимал я.
– А что может дать деревенскому конюху общение с благородными дамами королевского двора?
Меня задела его меткая ремарка, и я замолчал.
На этот раз нам открыла обворожительная Натали, в черном шелковом платье, делавшем ее еще более утонченной.
– Как приятно тебя видеть, моя дорогая, – произнес галантно Джи.
– Не стойте же у двери, заходите, – сказала она, улыбнувшись уголками губ.
На столе в гостиной квартирки-бис стояла бутылка «Столичной» и ветчина, красиво разложенная на большой тарелке.
– Какое великолепное угощение, – заметил Джи.
– Не надо преувеличенных похвал, – сказала Кэт. – Это я приготовила для вас.
Мы сильно устали, и такая закуска была очень кстати. Кэт молчала, с легким пренебрежением наблюдая, как быстро исчезает со стола ее угощение.
– Это вы, Маэстро, виновны в моем бедственном положении, – вымолвила она. – Вы привели в мой цветущий дом своих учеников, а они, вместо того чтобы указать путь к высшим мирам, исковеркали мою судьбу. Теперь у меня нет ни семьи, ни мужа, ни душевного покоя.
– У тебя и тогда не было настоящего мужа, – вдруг вспыхнула Натали. – Вся твоя жизнь была фальшивой и показной. За твоим мужем стояла очередь любовниц, а ты делала вид, что не видишь этого. А Джи внес в твою насквозь лицемерную жизнь вертикальное измерение.
– Замолчи, – резко оборвала ее Кэт, – тебе никто не давал права судить меня.
