– Что проще всего приготовить?
– Болоньез. Мы здесь не очень часто готовим итальянское – точнее, почти никогда, но этот соус временами заказывают. Он простой и вкусный.
– С чем его подают?
– Его нельзя представить без спагетти.
Она распустила пояс и скинула с плеч плащ, обнажая, наконец, прекрасное бордовое платье, которое все это время было надежно спрятано.
– Я возьму на себя лапшу – справиться с такой мелочью я точно сумею, – с готовностью предложила она. – К тому же, я люблю такую еду. И еще твой луковый суп тоже люблю.
– Ты можешь приходить хоть каждый день, и я буду готовить его специально для тебя.
Ева убрала волосы наверх и вынула из кармана деревянную спицу, от вида которой Адам невольно вздрогнул – показалось, будто он когда-то уже видел ее. Привычным и не менее знакомым движением она закрепила скрученные пряди и расправила плечи. Он сморгнул, прогоняя наваждение.
– Ты так красива, в это просто сложно поверить.
– Вовсе я не красива, – возразила она, и ее слова звучали вполне искренно.
Он не стал убеждать ее в верности своих слов.
Охранник не выгнал их только из уважения к статусу Адама – он был самым опытным поваром в ресторане, и его очень ценили. Они с Евой приготовили спагетти с болоньезом и уселись за самый высокий разделочный стол. Все верно – в ее присутствии все становилось другим. Ему показалось, что ничего вкуснее он еще никогда не готовил, хотя через его руки прошли сотни тысяч разных блюд – за десятилетия работы он наполнил немало тарелок для клиентов со всего мира.
Это вошло у них в привычку – гулять после работы по местам его прошлого. Ева была готова слушать его сколько угодно, но редко говорила о себе, ограничиваясь лишь тем, что уже рассказала в то утро. Иногда она приглашала его к себе, но они еще ни разу не были близки – прогулок, совместных завтраков и бесконечных бесед пока что было достаточно. Как она и заметила, у них было еще много времени, а нетерпеливость и горячность, свойственные юности, уже успели отойти в прошлое. Адам даже не был уверен в том, что когда-нибудь сумеет сделать первый шаг и преодолеть границу, за которой начинались романтические отношения. Ева была для него другом, спутницей, слушателем или собеседником, но любовницей он ее еще не видел даже в самых смелых фантазиях. Чем ближе он с ней знакомился, тем отчетливее понимал, что должен ценить все ее поступки и подарки – даже мимолетные взгляды и намеки. Он не мог требовать большего.
