— Адам! — наконец, не выдержав, закричала она. — Адам, впусти меня, я знаю, что ты здесь!
Она пнула дверь, устав ждать и стучаться. Через некоторое время зазвучали осторожные шаги, и дверь открылась.
Его рубашка была в красных пятнах, и Ева схватила его за воротник, отталкивая внутрь подвала и входя следом.
— Что ты сделал?! — закричала она. — Разве можно так поступать?
Он потянулся рукой за ее плечо и толкнул дверь, чтобы закрыть ее хотя бы для виду.
— Я не сделал ничего такого, чего бы они не заслуживали.
Теперь они стояли на лестнице, и Ева смотрела на него сверху.
— Мне это не нужно, — сказала она. — Они еще живы?
Он кивнул:
— Да. Хочешь, чтобы я их отпустил?
— Я не хочу, чтобы ты сидел в тюрьме. Подумай о том, сколько лет мы потеряем из-за этой мести? Их жалкие жизни не стоят того, чтобы так рисковать. Пусть вред, который они уже нанесли нам, не умножается и не растет. Пожалуйста, послушай меня.
Адам кивнул, подобрал свою куртку и вышел за дверь. Его быстрое согласие выглядело слишком просто, но Ева не стала задавать другие вопросы — ей хотелось поскорее уехать отсюда. Она достала из кармана платок и вытерла его руки, постаравшись убрать с них кровь.
Проникнуть в отель было просто, но выйти незамеченными — совсем другое дело. Злоупотребление удачей — самый большой промах всех преступников, а в эту ночь Адам и Ева были именно преступниками. Она взяла его за руку и отвела в служебную часть отеля, молясь, чтобы охранник не попался навстречу. Конечно, все не может всегда идти идеально — когда они проходили мимо прачечной, дверь открылась и на пороге оказалась женщина, рядом с которой Ева стояла в очереди в то злосчастное воскресенье, когда ей пришлось устроиться горничной. Именно эта женщина настояла на том, чтобы Ева ушла и не отнимала у них дополнительный заработок.
— Что вы здесь делаете? — остановившись перед ними, спросила она. — Что тебе надо?
Ева сглотнула. Красные пятна на рубашке Адама вызывающе горели в неровном свете полуосвещенного коридора.
— А что здесь делаешь ты? Или мистер Коул уже назначил ночную смену? — решив ответить нападками на нападки, процедила Ева.
Умолять и оправдываться ей не хотелось. Она не чувствовала себя виноватой и не собиралась извиняться за Адама — то, что произошло в подвале, касалось только их двоих и тех, кто там остался.
— Охранник — мой муж. Я помогаю ему обходить отель по ночам, — ответила женщина.
— Вот и славно. Пропусти нас, — потребовала Ева.
