Она улыбнулась:
— Я не боюсь вас. Я вам верю.
Апрельские дни быстро набирали тепло, а в деревенском домике жилось уютно и безопасно. Ева поднималась в четыре часа утра, готовила завтрак для Адама, провожала его на работу, а потом вновь укладывалась в постель, чтобы встать вместе с детьми — обычно в семь или половине восьмого. Такой распорядок нравился ей своей незамысловатостью и постоянством. Она не думала о неопределенном будущем и старалась наслаждаться каждым моментом безопасного настоящего. Еды здесь было гораздо больше, хотя рацион и выглядел достаточно просто.
Дровяная печь, масляная лампа, старое корыто для стирки, веревка, протянутая прямо на улице между двумя деревьями — все было старым, но надежным. Каждый день они отправлялись к реке и играли на берегу — пытались удить рыбу и разводили костер. Через неделю Дебби поймала крошечную рыбку, и Ева предложила им сварить из нее суп или запечь на углях. Они предпочли сварить суп, справедливо рассудив, что так каждому достанется хотя бы небольшой кусочек и еще получится много бульона.
Адам откладывал деньги, ничего от нее не скрывая — она даже знала, где он хранил свои сбережения. Вскоре Ева и сама нашла дополнительный заработок — стала помогать местной белошвейке. Она забирала работу домой, и почти полдня проводила с ниткой и иголкой — пришивала кружева к простыням и наволочкам. В моду входило дорогое постельное белье ручной работы, и Еву удивляло, что у некоторых людей еще есть деньги на подобные пустяки.
Когда Адам возвращался поздним вечером, его всегда ждал горячий ужин. Ева содержала дом в идеальном порядке, а Дебби помогала ей в этом. Жизнь казалась счастливой и безоблачной.
Для самого Адама все упростилось и приобрело ясность. Его дети были сыты, рядом с ними всегда находилась взрослая помощница, а сам он уже не беспокоился о работе — платили ему хорошо и без задержек. То, что удалось скопить, должно было пригодиться зимой, а сейчас им хватало овощных блюд и дичи — он почти каждый день приносил домой что-нибудь. Ева ловко управлялась с нехитрым хозяйством и тоже не теряла времени даром — иногда он заставал ее за шитьем, и внутренне радовался за нее. По крайней мере, зимой она не останется на улице. Если, конечно, захочет уйти и жить сама. В душе Адам надеялся, что Ева не оставит их даже когда придет время возвращаться в город.
По ночам он поднимался с постели и тихо подкрадывался к комнате, в которой спали Дебби и Ева. Он слушал их дыхание, глядел на безмятежные лица и думал о том, что впервые за долгое время его дочь могла позволить себе побыть ребенком. Ева вернула ей хотя бы часть детства, взяв на себя тяжелую работу и мелкие бытовые решения. Возможно, Дебби нравилось быть взрослой, но этот груз был слишком тяжелым — он мог запросто повредить ее хрупкие плечи. Теперь Дебби была довольна — Ева не притесняла их и не пыталась решать все сама, но при этом умудрялась брать в свои руки самое сложное.
