— Молодой человек, возьмите отсюда, — предложил ее сегодняшний подопытный. — Этот стул не занят.
Студент горячо поблагодарил их, а потом потащил стул по полу, чтобы устроиться рядом с хорошенькой миниатюрной девушкой.
Они остались вдвоем.
— Вы добрый, — без иронии заметила она.
— Просто я не хочу, чтобы кто-нибудь сюда подсаживался, — признался он. — Надоело играть в секретного агента. Меня зовут Адам, — представился он.
— Ева, — ответила она и протянула ему руку.
Конечно, он знал, как ее зовут — все вокруг обращались к ней по имени. Но сейчас он сделал вид, что впервые услышал ее имя.
— Чудно. Вам идет, — серьезно и крепко пожав ее руку (во второй раз), сказал он. — Вам очень идет.
— Грешное имя, — ухмыльнулась она.
— Как и мое. Ну, так все мы грешники, верно? В том и заключается прелесть нашего бытия.
— Не знаю. Я об этом не думала.
Она уставилась в окно, наблюдая за тем, как дождевые капли отскакивают от крыши остановившегося рядом автомобиля. Через приоткрытую форточку прорывался запах мокрой земли, неизвестно откуда взявшийся там, где все вокруг закатано под асфальт.
— А я думаю об этом всегда.
Официантка в белом фартуке — словно родом из сороковых-пятидесятых — принесла кофе.
Ева, не глядя, потянулась за чашкой и отхлебнула горячий, согласно его обещаниям, кофе.
Почему-то он ничего не говорил. Она не была поклонницей длительных игривых диалогов, но сейчас его молчание казалось странным — он ведь так хотел остаться с ней с глазу на глаз. Тишина убаюкивала, и даже крепкий напиток не помогал. Ева закрыла глаза и представила, что вокруг никого нет. Она всегда поступала подобным образом, когда слишком сильно уставала. Это помогало привести мысли в порядок и обрести равновесие. Нечто сродни медитации, но проще и примитивнее. За границей закрытых век остались студенты слева, влюбленные сзади и сидевшие за спиной Адама сестры близняшки. Даже дробь дождя поутихла, а гудки машин отдалились и перестали раздражать. Улица отступила в туман ее мыслей и потерялась. Один Адам не желал никуда уходить.
— Вы смотрите на меня? — спросила она, желая выяснить причину его «живучести».
— Я? Да, смотрю. Вы ведь прятались за камерой все это время. Даже за тремя камерами. Сейчас у меня есть возможность разглядеть вас лучше.
— Зачем это вам? Глупый и банальный вопрос, знаю, но мне действительно интересно.
— Вы красивы и загадочны. И до смешного зажаты.
— Так вам смешно?
— Нет, мне не смешно. Пейте кофе, Ева, он здесь отличный.
