— Открывайте немедленно, — вякнул товарищ Мездряков и грозно топнул валенком с галошей. В ответ на это из подвала раздался тихий свист. Что-то тихонечко-тихонечко посвистело и почти умолкло. А потом раздался слабый шорох. Шуршание через минуту-другую окрепло, и из-под двери подуло как бы теплым ветерком. Потянуло сладким запахом солярки. Шуршание постепенно окрепло, наливаясь силой. Звук становился все громче и громче, звук поменял тональность и перешел в вой. Мездряков попятился, и милиционер Остапенко понял, что и ему следует немного отойти в сторонку.
Оглушительный вой стал отдавать в хрипоту, превратился в грохот, утоптанный снег под ногами Мездрякова и Остапенки затрясся, подвальную дверь сорвало с петель, и наружу хлынули потоки пламени в клубах черного дыма. Изо всех подвальных окошек струями вырывался бушующий огонь, дом гудел и содрогался, с крыши падали целые сугробы снега. Показалось, что бешенство пламени стало немного затихать, но тут раздался звон стекол: это окна на первом этаже вылетели все разом – ракетные сопла поднялись до уровня пола первого этажа, весь первый этаж вспыхнул, огонь выжег весь первый этаж за три секунды.
В это время Пашка втягивал с чердака в открытый люк Мантейфеля, потому что нос ракеты уже достиг крыши дома. Грохнули стекла на втором этаже, вспыхнули оконные рамы, и тут шиферную крышу дома изогнуло пузырем, листы кровли вспухли волной и развалились. В зареве появился острый нос ракеты, цилиндрический огромный фюзеляж и стабилизаторы. Ракета вышла вся, она висела над Авангардной улицей, озаряя город светом, набирая скорость, поднимаясь все выше и выше. Через минуту она достигла низких облаков, рев двигателей стал слабее, облака осветились изнутри, минут через пять их свечение ослабло и исчезло совсем.
Дом горел, трещали головешки, гибли шкафы, набитые папками с ненужными старыми бумагами. В окнах соседних домов стали появляться разбуженные люди, в недоумении глядевшие на зарево пожара.
— Пук! И всё в голубом тумане, — сказал Остапенко.
— Этого я так не оставлю! — прокричал Мездряков, оглохший от рева ракетных двигателей.
— Не оставьте, не оставьте, — посоветовал опытный участковый, — расскажите кому-нибудь, что самогонный аппарат стартовал в космос. Уверяю, вас выслушают очень внимательно. А потом я лично принесу вам в сумасшедший дом кило апельсинов, — милиционер Остапенко козырнул и отправился к машине вызывать по рации пожарную команду. Пожар потушили быстро, но огромное количество ненужных документов сгорело.
