— Откройте, пожалуйста!..
«Она. Ко мне. — Он взял себя в руки. — Спокойно. Я не Смулка». Не торопясь повернул ключ в замке. Она стояла в красном купальном халате, озябшая, злая, лицо мокрое, капли воды скатывались по шее. «Вид непривлекательный», — подумал он, но сказал:
— Пожалуйста.
— Зайдите ко мне, — приказала Анна и повернулась. «Что-то случилось», — понял он. Она повела его в ванную.
— Посмотрите.
Ванна была почти полная. На полу образовалась большая лужа. Он ничего не понял.
— Что случилось? — спросил он.
— Мыло, — сказала она, показывая на ванну.
— Что мыло?
— Плавает. Почему оно плавает?
Из коридора высунулась голова блондинки.
— Пани Анна? — спросила она игриво. — У вас гость?
— Мыло плавает, — объяснил Хенрик. — Пани Анне кажется, что это неестественно. Это просто такой сорт мыла. Бывают такие легкие сорта.
Анна взяла обмылок и с вниманием стала его рассматривать.
— Я не помню, чтобы до войны мыло плавало. Блондинка засмеялась:
— Наверно, человеческое.
— Человеческое? — спросила Анна, побледнев.
— Они делали из людей мыло. Вы разве не слышали? Обмылок упал на пол, проскользил по нему и отскочил от стены. Анна стояла неподвижно, придерживая на груди халат.
— Я дам вам свое, — сказала блондинка.
— Не надо.
— Парижское.
— Не надо! — вскрикнула Анна. — Не хочу!
— Настоящее парижское…
— Не хочу! — заорала она. — Не нуждаюсь. Я могу обойтись без мыла! — Она стояла перед ними с поднятыми кулаками, с искаженным лицом. — Я могу обойтись без вас всех. Лучше вонять навозом! Лучше все, что угодно! Слышите? До конца жизни!
Хенрик повернулся к блондинке:
— Идите отсюда. Сейчас же!
Он захлопнул за ней дверь. Анна молчала. Она еще глубже запахнула полы купального халата, но это не помогло, все ее тело охватила дрожь, кожа на лице сморщилась и посерела.
— Хорошо, — сказал Хенрик. — Теперь по крайней мере что-то известно.
— Вы думаете, что я истеричка? — набросилась она на него.
— Нет, почему?
— Вы, конечно, пользовались здешним мылом.
— Я не верю, что оно из человеческого жира.
— Вам хочется не верить!
— Возможно.
— А я хочу верить! Вам это не нравится?
— Наоборот. Нравится.
Едва не сказал: «И пани тоже, — но сдержался. — Получу по физиономии».
— Пани Анна, — сказал он.
— Только не уговаривайте меня. Я не должна быть чистой! Я не хочу для вас благоухать!
«Сейчас расплачется», — подумал он. Но Анна не заплакала. Она только поправила влажные волосы.
— Выйдите, — сказала она низким, приглушенным голосом — Мне надо сменить воду и ополоснуться.
