– Пошли! – пришел он в себя.
– Пошли, – просто ответила она ему.
– Я тебя найду, ведьма! Тебя и твоего дружка-придурка… И с тобой, красавчик, повидаемся. Мало не покажется! – прошипел Аотур.
– Заткнись и тихо сиди. Через 10 минут можешь звать своих братков. Ты меня понял?… Я не слышу, ты понял меня или нет? – и Казанова снова уставился на него, от чего тот прилип спиной к полу.
– Слышу, слышу, – с трудом прошипел он.
– Вот и хорошо! – и уверенно пнул ногой дверь, увлекая Лею за собой. Люди в зале и дальше на этажах, которые попадались навстречу, вежливо, с уважением кивали ему головой, тот махал в ответ рукой, ведя девушку прочь из этого дома. Наконец, они оказались в его машине, а через мгновение, преодолев открывшиеся ворота, вырвались на трассу. Только здесь Лея, широко открыв глаза, поняла, как ей было страшно. Страшно, противно и больно от того, что пришлось пережить. Казанова молча достал фляжку, протянул ей, и она лихорадочно сделала большой глоток виски. Кошмар был позади…
– Послушай, кто ты такая!? – они сидели за столиком в кафе, и Казанова гневно говорил, глядя ей прямо в лицо. – И откуда ты свалилась на наши головы!?
Она посмотрела на него и ответила: – Ведьма! Кажется, так вы представили меня вашим друзьям.
– Издеваешься? Какая ты ведьма? Ты видела хотя бы одну из них? Ты можешь себе представить, какие они, как живут, развлекаются, что вытворяют в постели… Ведьма! – усмехнулся он. – Ты не ведьма,… но ты чертовски красива!.. Нет, ты уродина! У тебя тощие ноги, рыжие волосы, одеваешься ты невесть как, а грудь… В век высоких технологий! Неужели нельзя заплатить немного денег и сделать себе шикарный… А нос. Да ты просто уродина!.. Но, ты дъявольски красива… Бред какой-то… Послушай, чего ты от меня хочешь?
– Я? – она молча смотрела на него и улыбалась, а он с трудом робко заглядывал в ее большие глаза, уже тонул в них, не выдерживая этого взгляда.
– Чего ты ко мне привязалась?
– Зачем вы мне помогли? – вдруг спросила она.
– Не хватало еще повесить на себя убийство! Не моя тема. Тут залог не возьмут – у нас такие номера не проходят, – отмахнулся он. – Скажи,… а я тебе совсем не нравлюсь?… Ну, как мужчина?
Она продолжила на него молча смотреть.
– Знаешь – это наглость. Меня любили более 2 тысяч женщин. А тут какая-то…
– А вы? – внезапно спросила она.
– Что я? – не понял он.
– Вы их любили?
– Я?… Конечно! А как же! Еще как любил! Все силы отдавал!
– Две тысячи женщин, и вы всех любили, – задумчиво произнесла Лея, – две тысячи! Но это значит – ни одной.
