– Почему вы любите собирать грибы?
Он стоял и смотрел в окно. Стайка собак, задрав морды, с любопытством смотрела на него, махала хвостами и поскуливала, пуская слюни. Вдалеке ехал трамвай, шли люди, дымились трубы завода. Там, дальше, золотые купола венчали верхушку Собора, а над ней вились стаи птиц, а еще дальше…
– Почему вы не спросите меня, что я доказал? Не спросите о том, что я понял? Что знаю? Что дано понять каждому? КАЖДОМУ! Придурки. Стайка придурков!
Леонидов сидел у компьютера и пытался сосредоточиться. Где-то далеко сейчас лежали его напечатанные книги, тысячи книг, они развозились машинами из маленького офиса по магазинам и киоскам Москвы. Устраивались поудобнее на полках, ожидая, когда же на них обратят внимание, когда купят?! Даже не в том дело, что купят, главное, что их будут читать, а, значит, наконец, услышат его слова, мысли. Он не верил, что у книг есть мертвый сезон. Это не кондиционеры или мороженое, не арбузы или обогреватели, всем этим вещам есть свое время и свой сезон. Но может ли быть мертвым сезон для книг? А значит, где-то сейчас шагает человек с раскрытой книгой в руках и читает первые строки, продвигаясь все дальше и дальше. Они ведут его за собой, помогают перейти улицу на светофоре, не дают споткнуться, упасть. Снова ведут… А он сидит, думает об этом и не может сосредоточиться.
Звонок пришелся очень кстати. Телефон убедительно высвечивал имя Петрова, он снял трубку, и шум морского прибоя стремительно вырвался из динамиков. А на губах ощущалась соленая пена морских волн.
– Старик, привет, – скромно поздоровался тот.
– Привет, – ответил Леонидов.
– Не звонил тебе неделю – ты тогда… нормально добрался домой?
– Скорее, доплыл, – засмеялся он. – Качка была большая.
– М-да, – задумчиво пробормотал Петров. – Палуба явно накренилась. Морская болезнь мучила не одну милю.
– Ты хоть помнишь, где мы были? – спросил Леонидов.
– Надо вспомнить, – задумался Петров, – обязательно надо. Отличное место! Будем туда захаживать.
Они немного помолчали, тщетно пытаясь вспомнить. В голове лишь возникал образ официанта, почему-то висящего на рее, флагом развевающегося на ветру. Вспоминалась его морская фуражка, в руке была бутылка пива, из которой он подливал в бокалы.
– Да, хорошо посидели, – первым очнулся Петров, – правильно посидели… Я что звоню, – продолжал он, – помнишь девчонку с нашего курса… Алку… Аллу… Ну, Аллочку.
– Ну, помню! Конечно, помню, – сказал Леонидов.
