- Где ж она их теперь найдет? Они уже за речку ушли. Если привалов делать не будут не догонит. Посмотри худая какая, кожа да кости. Сдохнет по дороге с голоду или дикие звери раздерут. А так нам хорошо и ей может понравится. А шляхтичка? По душе тебе румынские парни?
Я посмотрел на девчонку - да, худая, бледная, зареваная. Жалко стало. Довольно паршивое чувство, я усмехнулся уголком рта.
- Уймись, Василь. Я сам проведу ее и вернусь. Она девчонка совсем, тебя Марийка ждет с пузом в придачу.
Василь оскалился, а все остальные заржали. Марийка держала нашего здоровяка в ежовых рукавицах. Бой баба. Но это не мешало ему трахать девок, а потом получать от своей женщины тумаки.
- Рыцарь выискался, у самого молоко под носом не обсохло. Солдаты еще близко. Нечего по лесу самому шастать. Нам воины молодые нужны, пристрелят тебя и нас на одного меньше, а к границе еще идти и идти.
Прав, черт его морду жирную раздери. Одному в лесу опасно. Отморозков хватает, да и нас ищут уже давно.
- Так бери ее с собой, Николас. Будет у тебя баба постоянная. Ты только посмотри она с тебя глаз не сводит. Красивая… ладная. Давно пора девку себе найти…а среди наших никто не по душе. Забирай шляхтичку белобрысую, она похоже не прочь с тобой уйти.
Я повернулся к девчонке и судорожно сглотнул, она по прежнему смотрела на меня своими светлыми сиреневыми глазами, до костей пробирало, до самого сердца. Ведь и правда сгинет, не протянет сама.
- Пойдешь со мной? Не бойся, не обижу.
Я думал откажется, испугается, а она за руку меня взяла и пальцы мои сжала, а ладонь нежная гладкая и прохладная. Мужики заржали, развернулись к лесу. Я улыбнулся девчонке, а она покраснела. Дьявол меня раздери, но мне это понравилось. Похоже я за все двадцать два года моей жизни не видел краснеющих женщин. Разве что когда они, разгоряченные диким сексом, кончали подо мной. А эта смущается. Искренне, натурально.
- Откуда ты взялась такая?
Молчит. Только смотрит. Глаза огромные и в них мое отражение. Сильнее сжала мои пальцы. Неужели боится, дурочка? Все, она теперь с нами. Никто не тронет. Не посмеют.
- Скажи хоть что-нибудь. Звать тебя как?
Девчонка приложила пальцы к губам и отрицательно качнула головой. У меня внутри все сжалось…какая дьявольская несправедливость, она немая что ли? Вот такая совершенная, нежная, красивая и немая. Нет идеальности в этом мире, а справедливость я никогда и не искал.
Позже, уже в лагере она написала свое имя палкой на земле. Ее звали Анна…
