Большинство рассмеялось, даже Аякс.
Антигон поднял руку.
— А остальные будут чистить лошадей?
— Нет. — Киний осмотрелся. — Мы все равны. Старший над вами — я. Диодор — второй после меня по старшинству. Никий мой гиперет, как всегда. Прочие обязанности будут распределяться равномерно. Однако прежде всего я хочу показать новобранцам, что здесь нет ни богатых, ни бедных. После того как мы трое приучим их к седлу, все прочие смогут учить их действиям в строю, устройству засад и всему остальному, что вам прекрасно известно.
Киний высыпал на стол ольвийские драхмы и попросил Никия построить людей.
— Плата — четыре драхмы в день. За каждый месяц деньги вперед. Сегодня — за ваш первый месяц службы. Диодор и Никий получают двойную плату. Все согласны?
Все с радостью согласились, за исключением Ателия — он принялся считать по пальцам — и Аякса и Кена, которые только пожали плечами.
— Отлично, — сказал Киний. — Агий из Мегары — сто двадцать драхм. Поставь свой знак. Сто двадцать драхм Андронику и сверх того пятьдесят драхм за коня, отданного амазонке. Никаких вычетов. Всего сто семьдесят драхм. Поставь свой знак. Ты богат. Сто двадцать драхм Антигону, ни добавок, ни вычетов. Поставь свой знак. Кен… — Он перечислил всех; Кракс широко улыбался, держа в руках серебряные монеты, а Аякс недоумевал, что ему делать с таким обилием карманных денег. Киний платил, Никий делал отметки в списке, а Диодор следил за всем этим.
— Завтра наш первый парад. Я хочу, чтобы все вы на этом и на всех следующих парадах ослепляли. Напомните им своей осанкой, что вы бывалые воины, а они любители. Когда вычистите оружие и подготовите упряжь, можете идти тратить деньги, как хотите. Наводните казармы шлюхами, спустите все в кости. Но помните: для всех нас сейчас главное дисциплина. А это значит, за стенами казармы не давайте делать из вас ослов. — Все рассмеялись; те, что беднее, не могли оторвать глаз от груд монет. — Но сначала, — голос Киния хлестнул, как знамя на ветру, — вы все дадите клятву.
Все двенадцать встали в круг, подняли руки и положили на руку Киния, так что он ощутил их тяжесть.
— Зевсом, который слышит все клятвы, Афиной, Аполлоном и всеми богами клянемся быть верными друг другу и отряду, пока он не будет распущен по взаимному согласию.
Клятву произносил Киний, но все повторяли, никто не молчал. Аякс удивил Киния: его звонкий голос перекрывал остальные.
В этот момент он любил их всех. Но старался не показывать этого.
