Со временем — нескоро — он узнал, что друзья его детства Диодор и Лаэрт, точно Аякс и Одиссей, стояли над его телом и отражали нападения персов, пока битва не кончилась.
И еще позже он узнал, что его поступок привел к разгрому персидской конницы.
Он поправлялся быстро, но не настолько, чтобы носить лавровый венок, которым Александр наградил его как храбрейшего из Объединенной конницы, и слышать, как его осыпают похвалами по всему войску. Венок, зажатый между двумя кедровыми досками, сопровождал его в багаже. Два года спустя там же оказался еще один венок, который стоил ему шрама на правой ноге, шрама длиной в пять ладоней.
Он узнал о войне все: какую боль способно выдержать тело, что такое холод и жара, неудобства и болезни, дружба, честолюбие и предательство. Под Гавгамелой[9] он узнал, что способен видеть поле битвы как единое целое — так врач видит тело, распознает болезнь и предлагает лечение. Он достаточно хорошо разбирался в намерениях персов, чтобы спасти свою часть фронта, когда те наседали особенно сильно, и опять получил рану, которая надолго сделала его больным. От ужасной смерти на поле битвы его спасла продажная девка, и он оставил ее при себе. Они преследовали царя царей до Экбатаны, где предатель принес Александру в мешке голову царя царей и войско поняло, что Азия принадлежит ему и только ему.
В Экбатане пахло яблоками и дымом. Дым поднимался от бивачных костров: после смерти Дария здесь сосредоточилось все войско. Яблоки были повсюду, их доставили для удовольствия царя царей, и они стали добычей первых отрядов. С тех пор до конца своих дней Киний любил запах яблок и вкус свежего сидра.
Киний был в числе первых, и потому к его вещам прибавилась сотня золотых дариков; у Киния был прекрасный меч с золотой рукоятью, Киний возлежал на ложе, обнимая любовницу, и пил сидр из серебряной чаши, как знатный господин, а не из глиняной чашки или рога, как десять тысяч остальных эллинов. Духи, что использовала его женщина, были из дворца. Этот запах стоял в его горле, как древесный дым.
Он был счастлив. Они все были счастливы. Они победили величайшую империю, и теперь ничто не могло их остановить. Киний никогда не мог забыть ту ночь: запах дыма, яблок и ее духов, когда она, как осязаемая богиня Ника, лежала в его объятиях.
А потом пришел друг его детства Диодор, который прошел с ним от Исса до Экбатаны, афинский гражданин с лисьим умом, по-лисьи рыжий, пришел, сменившись из охраны, выпил сидра и сказал, что они возвращаются домой.
