— Ты слишком щедр, — сказал Киний, который все эти годы обходился без рабов. Он не знал, что еще сказать. Кракс походил скорее на возможного новобранца, не на раба — хорошая осанка, развитая мускулатура, молодой; поза показывает, что рабство не выбило из него воинственность и непокорность.
— Я настаиваю. Мы все желаем тебе успеха. Отправляйся, послужи тирану, заработай пару талантов и возвращайся сюда. Буду честен — мой управляющий с Краксом не справляется. Но я уверен, что для тебя это пустяк.
Кракс стоял вытянувшись в струнку. У конников есть пословица: нет дара хуже, чем необъезженная лошадь.
— Спасибо, Кальк. Спасибо за гостеприимство и заботу о моих людях и лошадях, а теперь и за это. Отплачу, когда смогу. — Он сделал знак Краксу. — Возьми мой плащ и сандалии.
Кракс вышел из комнаты.
— Так скоро? Вы с Филоклом добавляете остроты беседам, — сказал Изокл.
— Прошу прощения за столь ранний уход, но мы выступаем на рассвете.
— Ты забираешь у меня сына. Что ж, я еще с час побуду в его обществе.
Киний кивнул Аяксу.
— К восходу солнца приходи к загону. Я дам тебе лошадь, пока не купим тебе другую.
Аякс словно не верил своим ушам.
— Скорей бы утро!
Киний посмотрел на Изокла и покачал головой.
— А я не спешу.
Он подтолкнул Филокла.
Тот как будто не почувствовал.
— Пожалуй, останусь и наслажусь последними часами цивилизованной жизни, — сказал он. И подставил чашу, чтобы ему налили вина.
Солнце поднялось над далекими холмами, и освещение изменилось, каждая травинка теперь отбрасывала собственную тень. Киний пересчитал по головам — присутствуют все, даже старые воины свежи и полны сил. Аякса сопровождал раб с лошадью, красивой персидской кобылой; Аякс настоял на том, чтобы взять ее с собой. Кракс сидел на боевом коне так, словно родился в седле (вероятно, так и было); в одной руке он легко держал узду и два копья Киния. У Ателия на коленях лежал лук, в руке он держал плеть и ехал на лошади по граве так, как большинство людей ходит: человек и животное стали единым целым. Никий сел верхом и передал поводья вьючных лошадей рабам. Киний вместе с ним проехал вдоль колонны. Дюжина мужчин, явно вооруженных, двадцать лошадей и поклажа — слишком крупная цель для разбойников. Кинию нравился их вид, он радовался, что они у него есть. Он оставил Никия в центре колонны с запасными и вьючными лошадьми, а сам поехал вперед, где ждал скиф.
Калька не было. Лишь несколько рабов ходили по дому; большинство подносили воду. Но Изокл пришел проводить сына; он стоял у ограды загона и жевал травинку.
