Матракс заговорил, и одновременно заговорили все остальные.
Ателий перевел этот гул сакских возгласов:
— Матракс говорит, это ему больше нравится.
Ненадолго наступила тишина. Филокл, наклонившись вперед, произнес:
— Но, конечно, каждое из таких нападений удастся всего раз.
Киний кивнул.
Сатракс тоже в круге подался вперед, погладил бороду.
— Вчера ты утверждал, что вы можете растерзать его войско, как стая стервятников. А сегодня говоришь, что каждая уловка сработает всего раз. Почему всего раз?
Киний посмотрел на Филокла, но тот отрицательно покачал головой, отказываясь участвовать в споре.
Тогда он взглянул на Страянку. Та продолжала избегать его взгляда. Он решил больше на нее не смотреть.
— У македонцев хорошие военачальники, а воины проявляют превосходное послушание. Стоит нам один раз напасть на их колонну, и на следующий день не будет ни единого отставшего. Стоит нам раз напасть на их лагерь, и в следующий раз они его окопают. А когда мы убьем их фуражиров, на следующий день за продовольствием отправятся большие отряды, и все войско будет ждать в полной готовности. — Он снова осмотрел собравшихся, уклоняясь от ее взгляда, но одновременно желая, чтобы она прислушалась. — С помощью послушания они сведут на нет наше превосходство в скорости и преимущество неожиданности.
Он недобро улыбнулся.
— Конечно, все это еще больше замедлит их продвижение. — Он допил свой сидр. — А мы не понесем при этом больших потерь. Македонцам этот поход обойдется в огромные деньги. И возможности повторить его у Зоприона никогда не будет. Он покроет себя позором.
Кам Бакка медленно кивнула, потом покачала головой.
— Но, конечно, господин Зоприон все это понимает.
Киний кивнул.
— Да.
— Поэтому, как только начнутся наши нападения, он разгадает нашу стратегию и поведет себя как загнанный раненый зверь.
Она посмотрела не на Киния, а на Филокла. Потом на Страянку.
Филокл встретил ее взгляд.
— Да. Вероятно, пройдет несколько дней, прежде чем его отчаяние передастся его военачальникам. Но да.
— Значит, он не станет позорно отступать. Напротив, он двинется вперед. И, если сможет, навяжет нам битву. — Кам Бакка встала на колени. — Даже если ему придется безрассудно рисковать своими людьми и припасами.
Все греки закивали.
Кам Бакка кивнула, словно себе самой.
— Раненый вепрь убивает охотников. Вепрь, у которого нет надежды, убивает царей.
— Ого! — пробормотал Никий.
Страянка повернула голову к Кам Бакке.
— Достопочтенная, нам не стоит его бояться. Когда мы соберем всех воинов…
