Киний вежливо кивнул, не собираясь снова попасть к ней в руки. Последние два сна о дереве оставили в его сознании след, колеи, в которые то и дело попадали колеса его мыслей и по которым эти мысли двигались так часто и так непредсказуемо.
Словно угадав, о чем он думает, Кам Бакка наклонилась к нему, так что он ощутил ароматы и смоляной запах ее волшебства.
— Без дерева ты никогда не завоюешь ее, — сказала она.
На Страянке темно-синий халат от шеи до щиколоток, а под ним ярко-красные штаны. Сегодня она больше походила на женщину — если учесть, что гречанки так не одевались, — чем когда-либо. Киния это смущало. И отвлекало.
Два дня он ожесточенно спорил с ней по вопросам войны. Ни одна греческая женщина не могла бы перечить ему, не приказывала бы замолчать, когда он советовал проявить осторожность. Конечно, подумал он с болью в сердце, ни одна гречанка просто не может присутствовать на военном совете.
Чувствуя его взгляд, она отвернулась и обменялась приветствиями с царем и Матраксом.
Когда она села, подошли и остальные: Левкон, Эвмен, Никий, Матракс, Ателий и с десяток сакских вождей. Все сели кругом. Некоторые прилегли. Страянка улеглась на живот, задрав ноги в туфлях, — ни одна греческая женщина за пределами своей спальни не позволила бы себе такую позу.
Киний чувствовал себя одурманенным и поглупевшим. Но не мог оторвать от нее взгляда.
После обмена приветствиями все ненадолго замолчали.
— Я тоже считаю, что пора огласить весь план, — сказал царь.
Он посмотрел на Киния.
— Я наемник, — обратился ко всем Киний. — Я никогда не командовал в деле больше, чем тремя сотнями. — Он показал на Матракса. — Может быть, план представит Матракс, ведь он военный вождь царя?
За ним Эвмен по возможности быстро переводил его слова на сакский. Киния больше не удивляло, как много понимал этот молодой человек.
Царь повел рукой.
— Это не греческий совет, а я не греческий царь. Я переводил твои слова два дня — я знаю, что ты задумал. Но мы все хотим услышать итоги.
Киний кивнул и осмотрел собравшихся в кружок.
— Хорошо. План прост. Мы вообще не вступим в сражение.
Никий свистнул.
— Мне это нравится, — сказал он.
Матракс подождал перевода и добавил:
— Совершенно верно.
Он сказал это по-гречески.
Страянка подняла бровь. Перекатилась и села.
Он смотрел на нее слишком долго. Опять.
Царь протянул чашу, чтобы ему налили сидра.
— Как это?
Киний оторвал взгляд от женщины.
— Все дело в расчете времени и расстановке сил.
