То есть, представь, по стране гастролирует группа, открыто заявляющая о своих связях с тамплиерами, и главный хит у них — про Учкудук, закрытый город, между прочим, там уран добывали. Песню, правда, запрещали, но ненадолго.
— С ума сойти….
— Точно! А недавно в Корее разрешили Sopor Aeternus, когда Ким Чен Ир умер. Очень уж им The Sleeper понравилась, помнишь, из Эдгара По?
— At midnight, in the month of June,
I stand beneath the mystic moon.
An opiate vapor, dewy, dim,
Exhales from out her golden rim,
And, softly dripping, drop by drop,
Upon the quiet mountain top,
Steals drowsily and musically
Into the universal valley… — продекламировала Мотя.
— Да, а еще перевели неверно, так, что они решили, что очень песня подходит. И Анна—Варни, солистка, на концертах буто обычно танцует — так корейцы же от всего японского просто балдеют. А в мавзолее, где у них эскалатор проложен до тел вождей, теперь Sopor Aeternus только и играет. Представь, эскалатор длиной в километр, и едет со скоростью 2 километра в час, а из динамиков — Sopor Aeternus….
— Ну что, не самая плохая музыка, — сказала Мотя.
Помолчали.
Поезд остановился в очередной раз, и они вышли из вагона на станции «Библиотека имени И.», железная тетенька сообщила, что следующая станция — Даерммуазуая, и поезд плавно исчез в темноте. Станция была такой же серой, только возле эскалатора стоял памятник Глебу Святославичу Суворову, лейтенанту МГБ, погибшему в боях с частями Советской Армии. Василькового цвета лейтенант попирал ногами человека в телогрейке и овчарку, сжимая в руках по пистолету Макарова, и зорко прищуривался в будущее. Сбоку в гильзе стояли две пластмассовых гвоздики с цветами из красной вощеной бумаги. Мотя и Кока поднялись на эскалаторе прямо к входу в библиотеку, над которым висел барельеф, изображающий самого И., закутанного в тогу и склонившегося над книгой. Тяжелые, с большими латунными ручками, двери библиотеки украшала стальная табличка — «ДСП библиотека имени И.».
И. был Адамом Ришоном, вместилищем всех советских душ, частных и общественных, юридических и физических, человеческих и животных. После смерти овечки Долли партия отказалась от идеи клонировать И., но тогда была клонирована его мумия. Она была создана гигантской, и, возвышаясь над трибуной Президиума во Дворце съездов, словно парила в своем алом гробу, нависая над залом и будто бы с хитрым прищуром разглядывая из–под прикрытых век лица сотен делегатов. Над мумией, золотом по бычьей крови, шла надпись — GBRVH.
