Между тем Бернонвиль, командир Сент-Аманского лагеря, находившегося неподалеку от границы, услыхав о героизме мортаньских волонтеров, вскочил на коня и во главе сильного отряда кавалерии задумал очистить страну от фуражиров Клерфэ. Приблизившись на рассвете к Мортани, он встретил отряд де Фернига. Измученная колонна, уводя с собою нескольких раненых и пять пленных, распевала «Марсельезу» под звуки единственного барабана, пробитого пулями. Бернонвиль остановил де Фернига и, чтобы почтить патриотизм и храбрость его крестьян, вздумал произвести им смотр со всеми военными почестями. Начинало светать. Храбрецы выстроились под деревьями, гордясь тем, что французский генерал обходится с ними как с солдатами. Но, сойдя с лошади и проходя перед фронтом маленького отряда, Бернонвиль заметил, что два самых юных волонтера поспешно переходят от одной группы к другой, стараясь остаться незамеченными. Не понимая такой застенчивости в людях, носящих оружие, он попросил де Фернига приказать этим храбрым юношам подойти к нему. Ряды раздвинулись и пропустили обеих девушек; их одежда и копоть на лицах сделали их неузнаваемыми даже для родного отца. Де Ферниг был удивлен, что не знает этих двух солдат своего маленького отряда. «Кто вы?» — спросил он их строгим голосом. При этих словах глухой шепот, сопровождаемый всеобщими улыбками, пробежал по рядам. Теофилия и Фелисите, поняв, что их тайна открыта, покраснели, заплакали, назвали себя и умоляли, обнимая колени отца, простить им их обман. Де Ферниг обнял дочерей и сам заплакал. Он представил их Бернонвилю, позже описавшему эту сцену в своем донесении Конвенту. Конвент объявил Франции имена этих молодых девушек и послал им от имени отечества лошадей и почетное оружие.
Дюмурье в пору своего первого командования во Фландрии указывал на них своим солдатам как на людей, достойных удивления и уважения. При первом отступлении их дом сожгли австрийцы. Дюмурье взял с собой отца и обеих дочерей в аргонский поход. Свобода, подобно религии, достойна иметь свои чудеса.
Между тем как Дюмурье, окончив смотр войска, обращается к своим солдатам со словами, пробуждающими энтузиазм, завязывается бой на обоих флангах его войска. На левом крыле генерал Ферран бросается на укрепленное селение Кареньон, преодолевая отчаянное сопротивление батарей, еще накануне принудивших к отступлению бельгийские батальоны. Дюмурье галопом скачет к Кареньону, чтобы своим присутствием поддержать мужество солдат во время атаки, которая в случае неудачи может парализовать все действия центра и правого крыла. Подъехав, он видит, что Ферран, ища защиты от града пуль за ближайшими домами деревни, хочет дать передохнуть своим батальонам. Но достаточно одного слова Дюмурье, чтобы вернуть мужество поколебавшимся войскам. Он отправляет своего наперсника Тувено вместо себя во главе этих колонн. Ферран и Тувено вновь строят и ведут колонны, бросаются во главе их на правый и левый фланги селения, выдерживают три залпа направленных на них редутов, атакуют их, берут штурмом и овладевают деревней и всей местностью между Кареньоном и Жемаппом.
