— Я слышал, лошадь плакала, как ребенок!
— Фло-о-кси! Она… утону-ула!
— Жалко. — Он помолчал. — Но я скорее всего не смог бы вытащить лошадь. Повезло, что успел к вам. Ну же… у нас еще не все беды позади. Идти можете?
Агнес еще разок проехалась рукавом по перемазанному лицу. Не на руках же ему ее тащить. У нее не было сил, но оставалось достоинство.
— Да, — сказала она. — Благодарю вас, кавалер.
— Я — и кавалер? — невесело усмехнулся он, и Агнес продрала наконец глаза и уставилась на его лицо.
— Кто же тогда и кавалер, если не вы? — вслух изумилась она.
2. Великая битва на болотах
Она не успела суммировать свои впечатления. Солнце катилось к западу, в ту сторону, куда до самого горизонта тянулись тонущие в подвижном тумане болота, и спаситель все торопил спотыкающуюся Агнес, пожертвовавшую трясине не только лошадь, но и сапожки с ног. Ступни ее превратились в ледышки, к подолу, казалось, привесили пуд свинца, и на всей ней не найти было чистого пятнышка величиной хотя бы с мелкую монетку. Спутник одной рукой не то поддерживал ее, не то тащил, а в другой сжимал длинный пастушеский бич, сыгравший судьбоносную роль в деле извлечения Агнес из трясины. «Посланец небес» был перемазан не хуже нее самой, одет в лохмотья с плеча огородного пугала и худ как жердь. К тому же он был бос. Широкие штаны из дерюги шились, вероятно, на кого-то росточком поменьше, а ему не доходили и до лодыжек, грива длинных, с заметной проседью волос спадала ниже лопаток и, видимо, давно не знала гребня. Сказать по правде, при иных обстоятельствах она не то чтобы довериться, а заговорить с таким типом побоялась бы. Однако не сказать, чтобы ей было позволено выбирать.
В золотисто-розовом свете угасающего дня появился намек на синеву. Чуть не на каждом шагу проваливаясь по колено, они брели в направлении медленно приближавшейся лесной опушки. Агнес падала, спутник молча и терпеливо вновь и вновь вздергивал ее на ноги. Горизонт за спиною неумолимо наползал на солнечный диск цвета расплавленной меди. Вскоре почва под ногами стала тверже, и Агнес уж было воспрянула духом. Однако чем тяжелее сумерки ложились на землю, тем беспокойнее оглядывался по сторонам ее спаситель. Агнес хотела спросить его о причине тревоги, но для слов у нее никак не хватало дыхания.
Когда под ногами стало уже почти совсем сухо, она попыталась двинуться резвее, однако спутник поймал ее за локоть и без лишних разговоров дернул к себе. Она обмерла: в уме и памяти в единый миг ожили ужасы уже далеко не сказочные. В самом деле, что ему помешает надругаться над нею и бросить обратно в болото? Никто никогда не узнает, что она здесь была.
