Мне постоянно предлагали все-таки отправить Кэрри на специализированное полное обучение, где мне вылепят идеальную невесту, достойную правителя, и мне не надо будет ломать голову, как с ней обращаться, но я отказывался. Мне не нужна идеальная жена. Познакомившись поближе Кэрри, понял, что для меня она и так всем хороша — милая, смешная, добрая маленькая девочка, которая когда-нибудь станет прекрасной желанной женщиной.
Я хотел и страшился того дня, когда все решится. С одной стороны желал, чтобы, наконец, подтвердилось, что она моя пара, а с другой боялся, что это произойдет. Кэрри возненавидит меня за то, что сделал. Я бы возненавидел. А еще я не представлял, как смогу спать, по сути, с еще ребенком? Как другие шуманы могли это делать пусть и с морально подготовленными ко всему девушками?
Ближе к дню рождения Кэрри, я уже чувствовал, что аромат ее меняется, становясь еще притягательнее. Увы, у нас в запасе не оказалась еще хотя бы года или двух. В итоге все решилось так, как я мечтал и втайне боялся — девушка оказалась моей парой, но дальше начался настоящий кошмар.
Не хочу вспоминать о том периоде. Я много консультировался с психологами, пытался поступать так, как они советуют, но в итоге все становилось еще хуже. Может, это от того, что я сам не видел в Кэрри женщину, как и она во мне мужчину. Ошибкой стало и то, что я подпустил к своей девочке Марго. Благие намерения этой женщины выстлали мне дорогу в ад. Кто бы мог подумать, что жена моего друга всегда такая спокойная рассудительная Маргарита, вместо того чтобы мягко, по-женски успокоить ребенка и все объяснить Кэрри, решит строить из нее ту, кого я меньше всего желаю видеть — совершенного робота-зомби, выполняющего все твои желания, и живущего по заведенным правилам. Большего всего мне тогда хотелось убить ту, что посмела обидеть и поднять руку на мою девочку, но не убивать же ради этого своего друга. Пришлось поступить гораздо мягче.
День ото дня ситуация принимала все более печальный оборот. Я откровенно не знал, что еще делать, и как поступить. Только пытаться как-то успокоить и уговорить Кэрри принять сложившееся положение. Мне было жалко свою сильную-слабую девочку, которая упрямо решила умереть. Я знал, что она возненавидит меня еще больше, но также знал, что умереть ей не позволю. Пусть лучше всю оставшуюся жизнь меня ненавидит за это, но будет жива и рядом. До последнего меня не отпускала надежда, что она все-таки передумает, но нет. В тот день, когда Кэрри официально стала моей женой, я сам к себе начал испытывать глубокое отвращение. И самое ужасное. Оказалось, что меня настолько тянет к этой маленькой девочке, что способен испытывать удовольствие даже с ее бесчувственным телом. Я моральный урод и извращенец.
