Главарь, сделав над собой усилие, развернулся и буквально сбежал из комнаты.
Пять лет спустя.
— С чего вы взяли, что эта девчонка заслуживает нашего внимания, брат? Она выглядит совершено обыкновенной.
«Разве только поразительно красивой» — подумал огромный мужчина, одетый в ярко синюю форму с необычными серебряными нашивками.
Девочка примерно пяти лет повернулась в его сторону и посмотрела на него огромными глазищами цвета великолепного желтого топаза, искристыми, словно идеально ограненные кристаллы. Мужчина невольно вздрогнул. От этого взгляда словно открывалось что-то глубоко внутри. Какая-то дверь, в которую ни у кого не было доступа уже много-много лет. Золотисто-каштановые, чуть завитые на концах волосы растрепались из косички и обрамляли бледненькое личико с очень тонкими, буквально филигранными чертами. Яркое полуденное солнце играло этими непослушными завитками, придавая им тысячу сверкающих оттенков. Одета девочка была в бывшее когда-то, видимо, голубым, а теперь неопределенного цвета застиранное платьице, знавшее наверняка немало обладателей, которое было ей немного велико.
Девчушку толкнули играющие рядом мальчишки ровесники, и она, не удержавшись на ногах, плюхнулась на попку, разрывая их зрительный контакт. Мужчина видел, как задрожали её губы, но слезы не пробились на поверхность. В приюте дети быстро понимают, что никому нет дела до их слёз и обид, и поэтому нет смысла лить эту теплую воду. Сжав кулачки, девочка вскочила и помчалась, явно намереваясь отомстить неуклюжим обидчикам. В своем смехотворном, но совершенно настоящем гневе она казалась еще красивее.
— Так что же вы разглядели в этом милом создании, кроме того, что через какие-то лет десять-пятнадцать она начнет сводить с ума всех особей противоположного пола своей красотой? — но тут старая затаенная обида кольнула в сердце, и губы мужчины презрительно искривились. — Или пойдет по рукам и станет шлюхой, каких мало. Спрос ей, пока не истаскается, точно обеспечен. На ней есть какие-то отметины, странные родимые пятна, знаки?
— Нет, господин майор. Отметин нет. Ни единой.
— Она проявляет несвойственную своему возрасту силу или агрессию?
— Нет. Ничего подобного. Эмма поразительно добрый и покладистый ребенок.
— Тогда зачем вы меня вызвали? — на лице майора промелькнула гримаса усталого безразличия.
— Дело в том, что мы заметили, что Эмма всегда знает, где находятся вещи, которые ей нужны. И для неё не существуют преград в виде запертых дверей и самых хитроумных замков, если ей чего-то хочется.
