Я подтолкнула Еву.
— Расскажи ей о том, что ты выяснила.
— Мы выяснили, что можем использовать материал, на который рассчитывали, — сказала Ева, сверкнув глазами. — Итак, мы пересекли финишную черту. Девять тысяч триста тридцать четыре шага, прежде чем мы запустим эту штуку.
Ханна подпрыгнула.
— Отличная новость! Я так рада! Это самый лучший день в жизни!
Я покачала головой.
— Это здорово…, но не столь захватывающе.
Ханна перестала скакать и начала накручивать свои волосы на пальцы, и на ее лице появился виноватый взгляд.
— Есть еще много чего, что делает сегодняшний день прекрасным…
Ее голос затих, и я, нахмурившись, посмотрела на нее.
— Что?
Я внимательно вглядывалась в нее. Обычно, когда Ханна была взволнована и выглядела при этом виноватой, означало лишь одно — она будет заставлять меня делать то, чего мне совершенно не хочется, как, например, уйти из «Paragon Laboratories» и по-настоящему заняться своей жизнью.
— Выкладывай, Ханна.
Она поморщилась и сунула свой сотовой телефон мне в руку.
— Чуть раньше Гейб написал мне, — пробормотала она.
Я нахмурилась и нажала на сообщение, чтобы прочитать его.
Гейб:Скажи своей сестре, что я заберу ее в восемь. Если мне придется сделать это в буквальном смысле, и, перекинув через плечо, унести оттуда, заверь ее, что я сделаю это.
Я посмотрела на Ханну.
— Почему он отправил сообщение тебе?
Я заметила, что у Евы хватило такта отодвинуться к другому краю стола, и притвориться, что она изучает данные на своем ноутбуке.
— Потому что твой телефон был выключен, — ответила Ханна и вызывающе вздернула подбородок. — И он знает, что я болею за него.
Я вернула ей сотовый телефон.
— Достаточно, — сказала я смиренно. — Давай поговорим об этом позже, хорошо?
Я не хотела, чтобы разговор о личной жизни проходил при свидетелях. Одним из преимуществ отсутствия личной жизни было то, что мне никогда не приходилось беспокоиться об обсуждении ее на публике.
Однако Габриэль Беттс угрожает ворваться в офис моей компании, перебросить через плечо и утащить меня, как пещерный человек.
Я все покрылась мурашками от одной мысли об этом, но решила это игнорировать. Я быстро кивнула Ханне, демонстрируя, что разговор окончен, и поспешила в другой угол лаборатории. Если Гейб планирует забрать меня в восемь, в этом случае у меня в запасе оставалось только несколько часов, а мне необходимо сделать еще огромное количество вещей. Наш прототип должен быть выведен на рынок в течение трех месяцев, оставалось лишь несколько драгоценных недель, чтобы принять решение об окончательных материалах, упаковке, и еще длинном списке, состоящих из разных пунктов. Вещей, которые надо сделать, было больше, чем часов в сутках. Каждую ночь в течение этих нескольких недель я проводила в лаборатории, как делала это раньше, когда только основала «Paragon». Это было захватывающее время, но не все были так же рады этому, как я.
