— Я не уверен, — честно отвечает Лиам. Спасибо, Господи, за это. Он никогда не врет мне и не старается говорить то, что я хочу услышать. Он говорит все прямо, но при этом никогда оскорбительно. За эти последние две недели я пришла к тому, что можно положиться на него даже больше, чем я думала будет когда-либо возможным. Его дружба значит для меня очень много.
— Да, я тоже.
— Почему бы нам не забрать Арабеллу и не пойти куда-нибудь? — предлагает он.
Я смотрю в его голубые глаза и вижу волнение. Он был здесь каждый день последние две недели. И я ничего не делала, кроме как заботилась, так или иначе, только о себе. Вот он — этот одинокий, привлекательный мужчина, который жертвует своей жизнью ради вдовы лучшего друга.
— Ты не обязан нянчиться со мной. Я буду в порядке.
Его рот приоткрывается.
— Я беспокою тебя?
— Нет! — восклицаю я. — Ты одинокий парень. Тебе не нужно проводить время со мной.
— Прекрати! С тобой очень весело. Я имею в виду, где еще я мог бы встретить женщину, которая не пытается залезть мне в трусы?
Я взрываюсь от смеха.
— И часто такое случается?
Лиам наклоняется и заговорщицким тоном говорит:
— Ну, не хочу хвастаться, но я известен разбитыми сердцами… и кроватями.
— Разгром кроватей не считается, потому что ты толстый!
Выражение его лица меняется — он выглядит искренне оскорбленным. Следующее, что я понимаю, он срывает свою футболку и выставляет на обозрение каждый мускул своего великолепного тела. Я знаю его на протяжении многих лет. Я видела его без футболки так много раз, что сложно сосчитать. Но есть кое-что другое в этот момент, и он об этом никогда не узнает.
— Жир? Покажи мне! — он бросает мне вызов.
Я встаю и пихаю его в бок.
— Что? Ты не трясешься как желе, когда я толкаю тебя?
Лиам смеется.
— Не думаю, что тебе следует шутить о толкании, Ли, — он улыбается и хватает свою футболку.
— Почему обязательно все нужно опошлить?
— Потому что я парень, — Лиам говорит так, словно это все объясняет. — Я собираюсь пойти на пробежку и сделать несколько сотен отжиманий, поскольку ты думаешь, что я жирный.
— Оооо, не плачь… Это случается с каждым, кто достигает определенного возраста, — я шучу, и это ощущается, как что-то невероятное. Я забыла эту часть себя. Я замечаю, что смеюсь все больше и больше, напоминая себе о человеке, которым раньше была.
Лиам разворачивается и настороженно смотрит на меня.
— Давай притворимся, что ты не назвала меня старым и толстым в одно и то же время!
