— Четырнадцать девяносто два, — сказал Престон мягко. — Год, когда Колумб пересёк океан, — он повернулся немного ко мне с мальчишеской ухмылкой на лице. — Это единственная комбинация из четырёх цифр, которую, как я знал, мне никогда не забыть.
— Имеет смысл, — ответила я.
— Запомни, она тебе пригодится.
Он подъехал к зданию, первый этаж которого занимали гаражи, и я поняла, что мы у его квартиры. И мне даже в голову не приходило, что там есть что-то ещё, кроме гигантских особняков Вест-Хиллза.
Когда мы приблизились к одному из гаражей, он начал открываться, и нам не пришлось останавливаться или замедляться — просто въехали без каких-либо трудностей. Как только автомобиль оказался в гараже, дверь за нами закрылась, и Престон вышел из машины. Я последовала за ним, захватив свою сумку, и старалась не позволить нервам взять верх. За последние три часа я волновалась больше, чем за всю свою жизнь. Я всё ещё пыталась держать своё остроумие в узде. Мне пришлось напомнить себе, почему я здесь на самом деле. Чтобы быть с ним. Чтобы позволить всепоглощающему влечению, испытанному при первой же встрече, управлять мной.
Без слов он повёл меня в свой дом, и я воспользовалась возможностью полюбоваться его квартирой. Она определённо принадлежала мужчине. Всё было чёрным, белым или серым. Престон провёл меня мимо гостиной, и мне понадобилась всего секунда, чтобы заглянуть внутрь. Мебель была из чёрной кожи, что напомнило мне о куртке, в которую он был одет при каждой нашей встрече, за исключением этой ночи. В середине комнаты стоял стеклянный журнальный столик, а на стене висел огромный телевизор с плоским экраном.
Следуя за ним по коридору, я заметила, что на стенах нет никаких фотографий. Везде было абсолютно пусто. Я старалась не думать о том, как украсить его дом, что можно добавить, чтобы сделать его более домашним и уютным. Последовав за ним в соседнюю комнату, я ахнула: мы оказались в самой красивой кухне, которую мне только доводилось видеть. В моём доме была хорошая кухня. Она была функциональна, и я часто пользовалась ею, но кухня Престона являлась произведением искусства.
Чёрные гранитные столешницы, огромный остров с шестью встроенными конфорками, бытовая техника из нержавеющей стали и великолепные тёмные шкафчики. Две встроенные в стену духовки, расположенные друг над другом, и слегка приоткрытая дверь, которая, похоже, вела в кладовую.
— Ты любишь готовить?
— Не очень. У меня нет времени на готовку.
