– Давай немного быстрей, малышка. Помогай руками.
Я так сильно хочу удовлетворить его, что каждый раз заглатываю его член все
глубже и глубже, и меня не останавливает даже то, что я давлюсь.
– Ты так сильно хочешь удовлетворить меня, солнышко? – произносит он, будто читает мои мысли.
Я киваю, но не останавливаюсь.
Он запускает руки мне в волосы.
– Да. У тебя отлично получается. Ты очень хороша.
Я улыбаюсь в его член и сильнее прижимаю язык к нему. Он стонет и его
кулак сжимает мои волосы.
– Посмотри на меня.
Мои глаза встречаются с его, и он снова стонет. Вожделение в его глубоких
Феникс Слейтер «На части»
карих глазах посылает волну тепла в мою киску.
– Чёрт, детка. Я сейчас кончу. Ты должна будешь всё проглотить.
Я ускоряюсь, давая понять, что приму всё до капли.
– Да, давай. Глотай, – он громко стонет и его член пульсирует и изливается
мне в рот. Я давлюсь и задыхаюсь, но его руки не дают мне вырваться.
– Глотай. Будь хорошей девочкой.
Я слушаюсь. Он с улыбкой смотрит на меня.
– Ты чертовски красива, знаешь?
Он дотрагивается пальцем к уголку моих губ, вытирает капельку спермы и
подносит палец к моим губам.
– Оближи.
Я устраиваю целое представление, облизывая палец, он снова стонет.
– Чёрт, я буду в строю всю эту ночь.
Феникс Слейтер «На части»
Глава 2
Карина
– Куда ты, малышка? – спросил он по-утреннему грубым и сексуальным
голосом.
Черт. Я надеялась сбежать и вернуться домой до того, как он проснётся.
Я всё ещё голая, но платье держу в руках.
– Мне нужно найти ванную.
– Направо через зал, – он указывает на шкаф. – Верхний ящик. Надень мою
футболку. Если кто-нибудь скажет тебе что-то, говори всем, что ты с Данте, поняла?
– Окей, – я взяла первую попавшуюся под руку футболку. Это оказалась
майка Железных Быков. Она доходит мне до коленей, так что я, наконец, прикрыта, хотя я всё ещё не в курсе, где мои трусики.
Я долго умываюсь. Мыла и другой косметики мало, и я умываюсь тем, что
смогла найти. Когда я выхожу из ванной, я так сфокусирована на двери
комнаты Данте, что совсем не вижу Логана, который идет ко мне. Он хватает
меня за локоть, грубо тащит в коридор и прижимает к стене. Его разъяренное
лицо в паре сантиметров от моего.
– Какого. Хрена. Ты делаешь? КАРИНА?
– Я, ай…
– Твой отец знает, где ты?
Мне не нравится, какой оборот принимает разговор. Моя мама умерла, когда
мне было двенадцать. И с тех пор отец перестал вести себя по-отечески, когда
