— Машуля, успокойся, пожалуйста! Ты все не так поняла, — Изяслав
попробовал придвинуться ближе, на что я снова угрожающе зарычала.
— И что, интересно, я не так поняла?!
— Всё! Блондинка ведь, — хмыкнул слащавый блондин.
— А сам то, неудачный опыт Франкенштейна!
— Слушай, помолчи, а?
— Сам замолчи! У стоматолога рот открывать будешь!
— Ребята, я сейчас реально совершу убийство! — блондин двинулся в
мою сторону, а я, не придумав ничего лучше, заголосила:
Комара тебе в лукошко,
Иди ежиков паси,
Я не сдамся глупой вошке,
Хоть до пенсии проси!
— Ребята, по-моему она чокнутая! — слегка визгливым голосом
произнес «шапочка» заставляя блондина замереть.
— А я о чем толкую! Я пси-и-их! Я пси-и-их!
И с этим, в данный момент, не могла поспорить даже я сама. Да уж,
когда жить хочется, и не такое выкинешь! А я о-о-очень хочу жить!
— Тихо всем! — самый старший мужчинка тяжело вздохнул, а потом
быстро преодолел расстояние до дивана и приподнял его. — Вылезай.
— Мне и здесь хорошо.
— Мария Батьковна, не заставляйте Вас вытаскивать. Я ведь могу не
удержаться и воспользоваться Вашим беспомощным состоянием.
— И что сделаете? Изнасилуете?!
— Хуже — отшлепаю! У нас и так дел по горло, а мы даже толком не
позавтракали. Сделайте одолжение и нам, и себе — вылезайте.
— Ну и ладно, ну и пожалуйста, — пробурчала я.
Все, запал пропал! Надоело бороться за жизнь! У меня, понимаешь, два
самых ужасных дня в жизни, а они еще и отшлепать за это собираются.
Ушлепки! Стало так жалко себя бедненькую… Ну и что, что подкатила
банальная истерика? Мне можно! После всего… а они… а я…
— Памперсы бессердечные! — пятясь попой из-под дивана, я уже вовсю
глотала слезы. — Я к ним со всей душой, а они-и-и…
Усевшись на пол, я начала активно размазывать слезы по лицу,
тихонько подвывая под нос ругательства. Все, сейчас закончится моя жизнь!
А я ведь еще столько всего не успела сделать! Я ведь только-только
закончила школу. С таким трудом поступила в универ, а тут — все мои
мучения оказались напрасными! У-у-у, как же мне себя жа-а-алко!
— Все, сил моих нет! — кобелюка тяжело выдохнул. — Или сама
успокаиваешься или я тебя успокою!
— Да иди ты… Родину любить! — буркнула я.
Последним, что я увидела перед отключкой, было лицо Изи,
выражавшее вселенскую скорбь. Вот и все, добегалась…
* * *
Мне снились розовые бегемотики и радужные пони. Перекидывая друг
другу окровавленную голову противного блондина, они весело хихикали,
иногда, правда, ругаясь на незнакомом языке. Теплое солнышко припекало
