-Какая красавица,- прошептала Олёнка, помогавшая местному доктору,- настоящая Хадерсон. Ведь так, леди Ярослава?
-Так Олёнка, так, - по моим щекам потекли слёзы, а я всё никак не могла налюбоваться малышкой.
Моя. Родная кровиночка, единственная на свете.
Самая лучшая и самая дорогая девочка для меня.
-А как назовёте?- Поинтересовался доктор, внимательно осматривая ребенка,- надеюсь, имя уже придумали?
-Ксения,- уверенно ответила я, - так маму мою звали.
Одна беда, молока у меня не было, доктор сказал, что вероятно я пережила какой-то стресс недавно, сильно повлиявший на это. Я плакала, а доктор приказал вскипятить разбавленное коровье молоко, вскипятить водички и давать дочке это первое время.
Но удивила меня Олёнка, заявившая, что не дело маленькую барыньку так кормить, когда у неё мальчишки грудь занимают. Честно говоря, её мальчикам на момент родов было чуть меньше полтора года и они до сих пор прикладывались к материнской груди, иной раз ревниво отталкивая друг друга. Это предложение молодой, но очень отзывчивой женщины во мне вызвало новый поток слёз и остановить его смог только доктор, строго сказавший, что он думает об истеричных матерях.
Вот что значит вовремя сказанное слово.
Слёзы пропали, высохли мигом. А что не высохло, я вытерла платком, который тут же мне подала услужливая Марфа, шепнувшая, что ей казалось, будто бы она сама рожает вместе со мной, так переживала за меня.....
Глава 7. Иногда прошлое возвращается.
Алекс Белтонич
Морозное утро было таким же, как и вчера и позавчера....
Алекс откинул одеяло, быстро поднялся и подошёл к окну.
Сегодня пошел снег, это должно быть хорошо. Ещё вчера он загадал, что всё непременно получится и его любимые девочки найдутся, если именно сегодня с самого утра будет лететь снег.
Легкие, невесомые снежинки летели, даря ощущение воздушности и сказки...
Но мог ли он себе это позволить? Восемнадцать лет поисков жены.... Да он и в браке с ней прожил всего-то два года, и понял, что другой просто не нужно. Не то, чтобы Алекс был идеалистом, вовсе нет, Ксения не являлась его идеальной мечтой юности, он просто любил её, и когда-то жена отвечала полной взаимностью.
За эти почти восемнадцать лет разлуки были интрижки, мимолетные, наверное... Он даже не мог точно сказать, кто из любовниц нравился больше, потому что воспринимал эти чисто как потребности организма, голую физиологию..
И каждый раз после того, как возвращался от женщин к себе, шел в свой кабинет, чтобы посмотреть на портрет жены, выискивая в её застывших глазах хотя бы немой укор, упрёк. Но ничего не было, ни в мимике лица, ни в движении рук.
