Леди в бане | страница 5
Это и помогло мне.
Пока Гришка не успевал опамятоваться, я вскочил со своего насеста и опрометью кинулся в душ, чтобы малость обмыться, да и удрать отсюда без позора души и со спокойствием во членах.
Кабинки были без дверей и почти все свободные, но едва я залез под холодные струи, как услышал:
– Молодой человек! Будьте любезны, потрите спину.
Я обернулся. Передо мной, вся в мыле и пене, стояла Анна Ивановна с мочалкой в руке. Сердце у меня провалилось в живот, язык прилип к зубам, а поэтому я лишь молча кивнул и взял протянутую мне банную ветошь.
Анна Ивановна вошла в мою кабинку и, опёршись о трубу с холодной водой, наклонилась. Я же, стоя с боку и уперев глаза в потолок, стал елозить мочалкой где-то выше её лопаток.
– Что же вы мне всё шею-то мылите? – пробился до разума недовольный голос женщины.
Я опустил глаза на широкую спину Анны Ивановны и, крепко взяв себя в руки раздумьями о будущих урожаях на колхозных нивах, стал исполнять свои обязанности, согласно банных требований. Но так как исполнять эти самые требования сбоку было не с руки, то я зашёл с тыла далеко отставленной задней части культработницы. Увлёкшись посильной работой и с думой об уборке урожая, я и не заметил, как Григорий, почуяв близкую подружку, воспрял безумным разумом и стал своей упрямой головой исследовать среди мыла и пены пути проникновения в привычную обстановку горячего уюта и скользкой дружбы.
И я не стал ему перечить.
А он, собака, не сбился с пути, даже не заскочил второпях на второй этаж, а сразу с размаха и целиком радостно впёрся во внутренне содержание Анны Ивановны и стал там, во тьме и сырости, суетиться, отыскивая сокровенные, только ему известные тайники щемящего желания.
Посочувствовав Григорию в его безудержном желании отдаться милостям соблазнительницы, я стал механически помогать ему, и очень скоро мы вошли в единый трудовой ритм. Да и сама Анна Ивановна поспешила облегчить нашу упоительную работу. Прогнувшись и двигаясь нам навстречу, а то и от нас в положенный момент двухтактного цикла, она демонстрировала хорошо слаженную работу возвратно-поступательного механизма голого тела.
И вот, когда Гриня уже почти был готов брызнуть слезой умиления от встречи с новой знакомой, а Анну Ивановну начала пронимать лёгкая дрожь, кто-то костлявой лапой ударил меня по спине, и старческий голос засверлил в ухо:
– Прекратите безобразный разврат! Мы, общественность, не потерпим совращения нас и наших внуков!