Она слушала, ожидая его ответа. Видя, что он неподвижен, она сказала:
– Можешь рассказать мне свою историю. В этой машине с тобой ничего не может случиться, никто тебе не помешает… Расскажи мне все, – повторила она. – Я хочу знать о тебе все… Правда, я хочу знать о тебе все…
При этом она подумала: зачем я это делаю? Почему только я такая добродушная дура? И при этом никогда ничего путного не выходит!
4
Под светлым от звезд небом рядом с «Макдональдсом» по дороге на Ки Ларго стояли десятки машин. Откуда-то доносились музыка из радиоприемника и чье-то хихиканье, кричаще-пестро одетые девушки с тугой или приподнятой бюстгальтером грудью разносили напитки между машинами.
– Мне следовало бы ее ненавидеть, – сказал Альфонс, сидя в полутьме с полуприкрытыми глазами. Он пил так осторожно, словно стакан в его руке мог его поранить. – Мне следовало бы ее ненавидеть, – повторил он. – Она принесла нам эту болезнь с собой из Англии. Но попробуй-ка возненавидеть собственную мать… В позапрошлом году в Нью-Йорке она сидела у моей кровати и плакала. Ей можно только посочувствовать – она ведь сама не знала, чтó с ней не так. Она не знала об этом, когда выходила замуж.
Он закрыл глаза. Незаметно начал рассказывать, перешел к исповеди. Он открывался ей, исповеднице поневоле, которая постепенно переставала его бояться, – исповеднице, прекрасно разбиравшейся в мужчинах и выпивке, но не имевшей ни малейшего представления о королевских дворах Европы и страданиях царственных особ. Но он исповедовался и успокаивался.
– История наших несчастий, – говорил он, – началась еще с моего деда. Его звали Альфонс XII. До того как начались постоянные кровотечения, у него был туберкулез – наш семейный бич. Деду было всего двадцать девять лет, когда он умер. Он женился на своей двоюродной сестре Мерседес, красивой девушке. Он ее любил. Но любить нам нельзя – за любовь приходится терпеть наказание. Мерседес умерла вскоре после свадьбы. Это было в 1878 году. Год спустя дед женился во второй раз – на моей бабке Кристине. Ее отец был австрийским эрцгерцогом. Это был брак не по любви, а по политическому расчету. Но они привыкли друг к другу, потому что бабушка была умной женщиной и, может быть, предчувствовала, что деду жить осталось недолго. В то время в Испании начались беспорядки. Республиканцы и социалисты подняли восстание в Валенсии. Они требовали республики. Выплевывая с кашлем собственные легкие, мой дед видел, как на испанскую королевскую династию надвигается катастрофа.
