Милдред увидела разбитый стакан, осколки между его ногами, на его ботинках и носках… Теперь она поняла, почему он не двигался. Его сковали предчувствия и страх пораниться.
Она наклонилась над его коленом, готовая увидеть кровь. Но ни один осколок не коснулся его кожи.
– Ничего нет, – сказала она. – Ничего не случилось…
Он произнес, не двигаясь:
– Убери осколки. Пожалуйста, убери осколки…
Она сделала это со всей осторожностью, на какую только была способна, и выбросила осколки из машины. Закончив, она выпрямилась, волосы упали на лоб, лицо покраснело от неожиданно вспыхнувшего гнева.
– Ну, все, – сказала она. – Теперь ты доволен?.. Ничего не произошло. Ни единой царапины. Ты зря сводишь себя с ума этими глупостями. Если бы с тобой должно было что-то случиться, то это случилось бы сейчас… Но ничего нет. Ты не в себе…
Однако вспышка досады и грубости не подействовала на него. Он сказал:
– Это был знак. Мне грозит беда. Я должен вернуться в отель… Я знал это с самого начала. Надо было остаться дома, и ты должна была остаться со мной.
И вдруг неожиданно он сказал:
– Пусти меня за руль. Я еду назад…
Она видела, как сильно дрожат его руки.
– Ты дрожишь, – сказала она. – Ты же не можешь вести машину…
Она подумала, не выйти ли из машины. Милдред была уверена, что найдется не одна дюжина мужчин, готовых подвезти ее до Maйами. Но она чувствовала себя каким-то образом связанной с ним.
– Разве ты не видишь, как ты дрожишь… – произнесла она. – Если ты поведешь, ты наверняка получишь именно то, чего боишься. С тобой будет то же, что и с твоим братом.
– Хорошо, ты права, – сказал он. – Езжай, езжай ты. Но езжай сейчас же. Езжай…
Она включила зажигание. Мотор завелся. Но, включив первую передачу и прикоснувшись к рулю, она заметила, что сама дрожит. Она почувствовала, что вспотела всем телом. Ей казалось, будто пот течет даже по векам и не дает раскрыть ресницы, и потому она не может отчетливо видеть.
Милдред медленно свернула на дорогу к Maйами. Она почувствовала себя увереннее только после того, как встречный ветер охладил ее вспотевшее лицо и плечи. Но она не решалась снять руку с руля и стереть влажную пелену, стоявшую у нее перед глазами.
6
В начале третьего ночи на обратном пути с вечеринки доктор Кадерно уже проехал половину бульвара Бискейн, когда вдруг сильно нажал на тормоз.
– Простите, – сказал он своей спутнице, – но тут машина наехала на телефонный столб…
Он взялся за ручку двери, чтобы выйти. В этот момент его спутница положила свою смуглую ладонь на его руку.
