Он понял, в чем дело, только тогда, когда услышал за спиной голос моего отца. Отец в двух словах описал ему аварию. Затем помедлил мгновение. Это мгновение понадобилось ему для того, чтобы преодолеть старые стены, которые так долго возводились вокруг нашей «тайны» и тем не менее не смогли остановить слухи о болезни, распространившиеся по всему свету. Отец сказал:
– Мой сын Гонсало гемофилик!
Доктор Михаэлис опустил стетоскоп. Спросил растерянно:
– Господи, почему же вы не сказали мне об этом сразу? Почему сразу не отвезли его в больницу?.. – И потом: – Каким местом принц ударился о приборную доску?
Беатриса молча показала на грудь Гонсало и на область желудка. Врач положил на нее руку.
– В области селезенки прощупывается большая опухоль, она все еще растет. Нет сомнения… – Он наклонился ниже над Гонсало и надавил руками на живот ниже ребер. – У него внутреннее кровотечение…
В этот момент у отца сдали нервы.
– Переливания крови его часто спасали, – произнес он. – Ведь нужен донор. Я предоставлю в ваше распоряжение все средства, деньги, автомобили…
Доктор Михаэлис посмотрел на отца снизу вверх невыспавшимися глазами.
– Ваше величество, – с трудом сказал он и покачал старой головой, – здесь не помогут ни автомобили, ни деньги…
– Помогут переливания крови. У нас довольно часто это случалось… Вы хотите умыть руки… Я не для этого велел вас позвать…
Врач опустил голову и посмотрел на молодое, почти девичье, белое лицо Гонсало…
– Можете позвать сколько хотите врачей, ваше величество, – сказал он жестко, – кровотечение слишком обширное… Здесь переливание уже не поможет. И для отчаянной попытки операции слишком поздно…
Доктор спросил:
– Он католик?.. – И поправился: – Ах да, конечно… Священник живет по дороге к кладбищу, налево, – продолжил он. – Но боюсь, что ему придется очень поторопиться…
Граф Хевенхюллер поспешил вниз по лестнице. Он знал, что у местного священника нет телефона и что его нужно поднять с постели. Дом священника стоял в полной темноте и тишине. Ни в одном окне не было света. Хевенхюллер позвонил. Ничто не отозвалось. Наконец он услышал, что открывается ставень. Было почти двенадцать часов ночи. Со второго этажа раздался хриплый женский голос:
– Кто там?
– Мне нужно поговорить со священником… – крикнул Хевенхюллер. – Умирающему нужен священник…
Окно наверху закрылось. Но ожидание еще не закончилось. Прошло немало времени, прежде чем открылась дверь.
Священник стоял одетый и недоверчиво рассматривал фигуру и лицо Хевенхюллера. Хевенхюллер не знал, что очень часто по ночам молодые фанатики, настроенные против церкви, дурачили священника и вызывали его к людям, которые не были при смерти.
