Недели две назад пошел он с шестью партизанами в Черногорск, чтобы наладить связи с подпольщиками. Все сроки возвращения прошли, а Горовой все еще не подавал о себе вестей. Поэтому-то и не спалось Гриценко.
— О комиссаре не печалься, — снова зашевелил усами Таращенко, переворачиваясь на бок и натягивая кожух на плечи. — Вот увидишь, придет: такие, как он, и в огне не горят, и в воде не тонут.
«Не горят, не горят… Такие, как он, и в огне не горят…» Фраза звучит в ушах Гриценко и отдается глухим звоном во всем теле. А чьи это слова?
Он пытается вспомнить, вьюга мешает. Ощущение такое, словно в глаза кто-то песку насыпал. Да чьи же все-таки это слова?
…Из фиолетового тумана выплывает лицо генерала, Он усмехается. Гриценко узнает Стоколоса. Генерал встает из-за стола и не спеша идет к нему навстречу.
— Как чувствуете себя, товарищ капитан? Поправились?
— Спасибо, на здоровье не жалуюсь.
— Ну, и чудесно. Здоровье еще нам ой как понадобится. Мы сейчас и в огне гореть не должны. Понимаете? — А у самого под глазами синие мешки и на лбу густая сетка морщин.
Сели за стол. Лицо у Стоколоса сразу же стало суровее:
— Так вот, капитан. Вызвал я вас по очень серьезному делу. По данным разведки, в районе Черногорска появилось несколько партизанских отрядов. Действуют они разрозненно и несогласованно, а фашисты у них под носом пытаются наладить производство взрывчатки. Понимаете? Командование решило направить вас в район Черногорска для того, чтобы вы скоординировали действия партизанских отрядов и сорвали фашистам производство. Детальные инструкции будут переданы вам уже за линией фронта… Думаю, задание вам под силу. Если уж вы сумели вынести из окружения и доставить командованию такие ценные документы, то это поручение тоже выполните. Все остальное в инструкциях.
Беседа продолжалась около часа. На прощание Стоколос пожал Гриценко руку, пожелал успеха.
— Помните, капитан: от того, насколько успешно вы выполните свое задание, зависит жизнь тысяч людей.
В ту же ночь с небольшого прифронтового аэродрома поднялся самолет и взял курс на запад. Пассажир был один — еще молодой человек, сидящий на узлах. Вскоре в кабине что-то ослепительно вспыхнуло, земля огрызалась зенитным огнем.
— Нащупали, подлюги! — выругался человек, сидящий на узлах, и припал к окошечку. Почти возле самых крыльев вспыхивали розовые шарики, рассыпая красные брызги.
— Товарищ капитан, машина под обстрелом. Держитесь за поручни — иду на снижение, — передал пилот,
