С тренировки возвращалась с чувством приятной усталости. Сегодня мне справиться с противником немного помог магический дар. Каждая ведьма обладает какой-то скромной особенностью. Я, к примеру, умею перемещать к себе находящиеся на некотором удалении различные предметы из числа хоть единожды виденных.
Жюли убежала вперед, в ее расписании сегодня еще значился урок пения. Индивидуальная образовательная программа подруги изобиловала этими уроками, как моя — танцами. У каждой из нас имелся свой талант, усиленный магией Школы и позволяющий очаровать и обольстить любого мужчину. Для нас, слабых и упорно преследуемых Отступниками, это стало вопросом выживания.
«Там, где нельзя одолеть силой, действуй обаянием», — именно таков был основной лейтмотив обучения в Школе.
Нас учили быть ловкими, уметь хоть немного постоять за себя, поддерживать тело в тонусе. Но все это требовалось скорее для соответствия паре. Функция защиты при заключении брака возлагалась на супруга. Их обязывали защищать нас. Иначе, будь ты хоть трижды истинной парой ведьмы, заполучить ее в жены возможности не было. Брачный контракт, скрепленный магией гномов, иного не допускал.
Жизнь за жизнь! Наша — в обмен на жизни детей, которых мы способны подарить супругам.
Чувство усталости приятной истомой растекалось по телу. Хотелось поскорее добраться до своей комнаты и, прихватив ноутбук, рухнуть на кровать. Заветная флешка так и лежала в моем кармане. Но меня ожидало еще одно, обязательное для воспитанниц потока жен для оборотней, занятие. Урок чувственности.
Торгфрид
Душ принимал в спешке. Я едва успел вернуться домой до начала семейной встречи. Да и прогулка выдалась напряженной. Нагрузка на тело была впечатляющей даже для оборотня.
Охота на разумную «дичь» требовала особых усилий. И силы. Особенно в последние десятилетия. Колдуны во многом научились противостоять нам. Их магия стала действительно сильной, а ум изобретательным.
«Нельзя больше тянуть с порабощением человечества, — такие мысли посещали меня все чаще. — С их прогрессирующими возможностями и нашими проблемами может наступить момент, когда мы станем слабее».
Но пока… Пока у меня есть дурманящее чувство восторга и правильности от охоты. То пьянящее ощущение преследования, погони и аромат мига победы. Мгновение, когда челюсти сжимаются, обрывая последний вздох жертвы, особенно сладостно.
И тем сильнее мои ощущения, чем сильнее враг.
Я упиваюсь этими чувствами, боготворю их, жажду… Поэтому вновь и вновь выхожу на охоту сам и вывожу своих оборотней. Именно так — я знал это — было правильно: сильный охотится на слабого. Именно так жили наши предки в изначальном мире. Так должны жить и мы, их потомки. Не важно где. У нас есть право сильнейших изменить под себя любой мир. И лишь презрения достойны те, кто думает иначе.
