На последней строчке, наконец, включились гравитаторы, которые снизили перегрузки, а так же система шумоподавления.
– Мать твою, Дод. Лучше бы меня убили, – простонал Тимур. – Больше никогда, никогда так не делай.
Дод любовно погладил техническую панель.
– Кареглазая! Ты все-таки смогла!
– А что, были сомнения? – пробурчал Тимур, активно массируя глаза. – Ты говорил, что со второй парой это возможно.
– Я говорил, теоретически возможно, – небрежно сказал Дод, продолжая поглаживать кнопки и рычаги. – В реальности такого, конечно, никто не делал.
Тимур с трудом приоткрыл один глаз и покосился на Очкарика.
– Да?
– Ты смеешься, капитан? Взлет с места на е-шке, ну ты даешь! Да это самоубийство!
Тимур включил микрофон и сказал:
– Как вы там? Кирик, Виалиса, подтвердите, что все в порядке. С мест не встаем, продолжаем набирать скорость. Через двадцать минут включаем прогрев гипердвигателей. Прыжок по плану через шесть часов десять минут.
Он закрыл рукой микрофон и сказал Доду:
– Так какого черта ты нас чуть не убил, старина?
Дод непонимающе посмотрел на капитана.
– Так все же хорошо вышло. К тому же процентов пятьдесят у нас было. Ты думаешь, я совсем безбашенный что ли?
– Полет нормальный, капитан, – донесся из динамиков голос Виалисы. Он звучал глухо и немного растерянно. – Но это было ужасно.
– Подтверждаю, – раздался голос Кирика. – Начинаю сканирование околовоздушного пространства Дюка на предмет возможной погони.
– Докладывай незамедлительно, помощник, – сказал Тимур.
Корабль продолжало трясти. Кареглазая радостно набирала скорость, преодолевая плотные слои атмосферы, всем своим свободным металлическим духом желая вырваться из ее плена, вынырнуть в открытый космос. Капитан дал команду Доду максимально ускориться. Погоня, к сожалению, была не просто возможна, а неизбежна. Вопрос был только в том, сумеют ли они продержаться до гиперпрыжка.
Вскоре тряска прекратилась. Сложились защитные шторки, и в панорамном окне показалась чернеющая гладь вселенной. Тимур встал с кресла и подошел к окну. Прислонился горячим лбом к прохладной поверхности и устремил взгляд к далеким точкам звезд. Кареглазая могла лететь на всем ходу миллион лет и все равно не приблизиться к ним.
Бутылка икрисовой валялась на полу. От резкого старта ее вытряхнуло из специального держателя, но она не разбилась. Тимур подобрал ее и сделал глоток. Мысли о величии вселенной его расстроили. Нигде так не осознаешь тщетность существования, как в открытом космосе.
