Прошло еще два дня, священник передал через слугу, что герцог умирает и желает увидеть своих вассалов. По залам загрохотали тяжелые сапоги, рыцари спешили предстать перед угасающими очами своего повелителя, с которым одержали много славных побед.
Эльза сидела, опухшая от слез, когда священник сообщил, что ее отец сейчас уже у Небесного Престола, его земная жизнь кончилась, началась жизнь вечная, а следом зашел сэр Перигейл, тяжело вздохнул и развел руками.
- Милая леди, - проговорил он с глубоким сочувствием, - вам нужно собраться с силами... Трон не может быть пуст. Вы должны созвать вассалов герцога, они должны принести клятву верности вам.
Она вскрикнула:
- А если они не захотят?
- Что, - не понял сэр Перигейл, - принести присягу покорности?
- Да.
Он криво ухмыльнулся.
- Леди Эльза... скажу по секрету, все мы гораздо охотнее покоряемся женщине, чем мужчине. Преклонить колено перед мужчиной - это признать себя слабее, а нам это всегда больно делать, а вот преклонять перед женщиной легко, потому что покоряемся ее красоте и целомудрию...
- Ох, - прошептала она, - все равно меня это все ужасает...
- Поздно, - сказал он с сочувствием. - Я уже послал гонцов от вашего имени. Железо нужно ковать, пока горячо. Рыцари сегодня же соберутся в главном зале.
- Ох...
- Надо, - сказал он твердо, - пока не все еще опомнились. Некоторые начали прикидывать разные варианты, как только герцог заболел!.. С теми придется повозиться отдельно... А сейчас идите к себе и подготовьтесь. Сотрите с лица эту растерянность! Отныне - вы герцогиня!
Она простонала:
- Но кто меня будет слушаться?..
Он потемнел лицом, пожал плечами.
- Если Тельрамунд будет гарантом, кто посмеет его ослушаться?..
- Он меня пугает больше тех мятежных вассалов!
- Эльза, - произнес он почти ласково, она никак не ждала услышать от него такой голос, - мир... не совсем дружелюбен. Раньше отец защищал вас от его грубости, а сейчас... гм... вам нужно укрепиться духом. Все, идите и хорошо подготовьтесь!
Она так и эдак примеряла перед зеркалом золотую корону отца, пальцы дрожат, а усеянный рубинами обруч кажется тяжелее мельничного жернова.
Алели, ее ближайшая и самая доверенная служанка, вертится вокруг и расправляет складки на платье. Ее глаза полны слез, она всегда чувствует боль и страх своей госпожи.
- Все будет хорошо, - повторяла она убеждающе, - все будет хорошо, только не выказывайте страха...
