Она посмотрела в круглое окно и, словно школьница, показав язык, спела пародию:
Прощай, мой табор, и вы, земляне,
Пою я вам в последний раз…
«Что случилось? — с тревогой подумала она, прислушиваясь. — Почему не слышно взрывов двигателя?».
Наступила долгая пауза. Елена видит напряженные и удивленные лица спутников.
— Испортился двигатель! — первым восклицает Ярослав. — И теперь, если мы прошли сферу влияния земного притяжения, нас притянет к себе какая-то другая планета или же мы будем вечно блуждать в космических просторах.
— Час от часу не легче, — заметил Юрий.
Ракета продолжала нестись по инерции к неведомой цели. Дрожащие стрелки показывали незначительное уменьшение скорости.
Миновал час, другой. Напряжение немного развеялось. Елена почувствовала, что проголодалась.
— Может, позавтракаем? — предложил Ярослав.
— Да, — хором поддержали Юрий и Елена, — конечно, позавтракаем, и даже с вином.
— Когда предлагают наши женщины, я с большим удовольствием поддержу компанию, — повеселел Ярослав.
— Мария, достань-ка бутылку.
Вскоре в бокалы льется из прозрачной пластмассы густое красное вино. Ярослав провозглашает:
— За счастливое прибытие на Марс!
Все встретили тост радостными возгласами.
— За Марс!
— Марс, — торжественно говорит Елена мягким, словно бархатным голосом. — Я чувствую особую красоту в названии планеты. Марс — звучит красиво и величественно!..
— А Днепр! Украина! Карпаты! Черное море! Неужели все это не милые и прекрасные названия? — спрашивает ее Доморацкий.
— Самые дорогие названия, дорогой Ярослав! Но для нас — это прошлое. Сон… Нам нет туда возврата… мы — бессильны что-то сделать, повернуть эту безумную машину назад. Да и нужно ли это?.. Были бы мы там счастливы, не встретили бы то же, что пережили в предгорьях немецких Альп? Мне кажетжется, разницы никакой. Я хочу до гроба нести в своем сердце, как святыню, эти названия… родных мест. Когда мы попадем на необитаемую планету — самые красивые ее степи, горы, реки и моря мы назовем родными именами.
Вино растекается по телу, окутывает сознание. Сравнения и воспоминания, кажется, окрашиваются мягким, теплым, розовым цветом.
Лицо Елены Ярош оживает. На щеках она чувствует какой-то неведомый, особенный огонь. Такого с ней еще никогда не бывало.
— Мне кажется, будто я выпила стакан не вина, а какого-то крепчайшего напитка, — шепчет Елена Марии.
— Елена! Не знаю, что случилось, но я теперь согласна упасть и разбиться. Будь что будет, — отвечает Мария.
