- Серьезный парень, - заключил Максим. - На тысячу лет, как минимум, себе работенку придумал.
То ли от выпитого, то ли от ощущения пусть временной, но безопасности, им овладела странная эйфория. Лица друзей то приближались, то улетали куда-то вверх, к холодным сентябрьским звездам, пламя костра корчило забавные рожи, из лесной чащобы слышались девичьи голоса и смех. И все же он ел и пил, разговаривал, и даже выяснил у липового генерал-майора, что подразумевалось под словом "некий".
- Голубого Рыцаря видели всего дважды, - пояснил Магг. - Первый раз лет триста назад, издали, во главе войска при битве за Предел Мира. А второй раз он прислал Королю свое изображение, ну фантом, когда принцессе Дульси не исполнилось даже месяца, и вручил личную ноту о сватовстве.
- Ноту? - переспросил Максим.
- У нас такой способ сватовства, конечно, не принят. Но в ноте женитьба Голубого Рыцаря на принцессе связывалась с заключением мира, и Король, скрепя сердцем, объявил это чудовище Первым Претендентом. Правда, он заявил фантому, что все дальнейшее будет происходить по законам нашего мира... Так пока и было. Когда Дульси исполнилось четырнадцать, Мудлак официально выдвинул себя в Претенденты и стал Вторым.
Распоясавшаяся Ируля учила Тофика пить на брудершафт, бедный джинн отказывался целоваться и смущенно поглядывал на хозяина, очевидно, ожидая от него помощи.
Но Максим в это время то проваливался в колдовские миры, где переплетались краски и звуки, благоухали цветы и летали обнаженные женщины, то возвращался к костру и словам Магга -малопонятным, но явно предупреждающим о новой опасности.
- П-поч-чему ты назвал его ч-чудовищем? И п-поч-чему он Голубой? Если он "г-голубой", то зачем ему принцесса?
Магг хихикнул.
- У него цвет лица синюшный. Оно у него какое-то мертвое, похожее на маску... Никто не знает толком, что он собой представляет. И о Неизвестных мирах мы ничего не знаем. Наши приборы не фиксируют их. То ли они так далеки, то ли вообще находятся в другой вселенной... А о Голубом Рыцаре сплетницы при дворе говорят, - Магг опять хихикнул, - что он вовсе не гуманоид.
Максим открыл банку "фанты", но резкий напиток не освежил его. Девичьи голоса в лесу и смех, напротив зазвучали громче и призывнее.
- Иду, сейчас иду, - пробормотал Максим. Ему вдруг захотелось заплакать. Что за жизнь - кругом одни враги! Мудлак, его всемирная мафия, теперь этот... "голубой", чтоб он сдох... А он - один! Друзья - да, но он все равно Один! Чьи это голоса утешают его, зовут?.. Это же голос Дульси! Она где-то здесь, рядом, прячется в лесу...
