- Ты меня заколебала. Все! В машину - и в Севастополь. Я тебя сам в вагон посажу.
Их машина стояла на площадке для служебного транспорта, и трезвый Максим, вспомнив какой-то из западных боевиков, который видел по кабельному телевидению, вдруг подумал:
"Неплохо бы проверить. Если за нами все-таки следят, то самый козырный для противника ход - заминировать эту коробку. Я дверь открою - и все проблемы решены".
- Послушай, - спросил он у Тофика. - А ты можешь мысленно осмотреть машину? Нет ли в ней какой опасности. Например, мины, взрывного устройства.
- Сейчас попробую, - сказал Тофик, а Ируля презрительно хохотнула и снова демонстративно закурила.
Джинн-недоучка несколько минут пристально вглядывался в черный глянец "Волги", потом пожал плечами:
- Ничего не вижу. Все будто бы в порядке.
Стали размещаться. К великому неудовольствию Ирули Максим посадил впереди, рядом с собой, не ее, а Тофика - на всякий случай.
"Как быстро пролетело время, - подумал Максим, включая мотор. - Уже смеркается".
Выехали на верхнюю дорогу, повернули в сторону Севастополя. Максим включил приемник... Ельцин... визит в Японию откладывается... Кравчук... Черноморский флот... инфляция рубля и курс доллара... Все настолько осточертело! Бесконечный словесный понос - и никакого дела, никаких решительных шагов по оздоровлению экономики...
Максиму показалось, что Тофик, который бережно прижимал к груди свою неразлучную бутылку с ручкой, то ли напевает, то ли что-то шепчет.
- Ты что - молишься? - спросил он и приглушил приемник.
- Нет, господин, - Тофик явно смутился, покраснел. Даже по-мальчишески оттопыренные уши зарделись. - Я разговариваю... с братом.
- У тебя что там в бутылке - рация?, удивился Максим.
- У него там брат живет, - пояснил с заднего сидения Магг. - Он мне рассказывал на Ай-Петри.
- Как это - живет?
- Мы с Мамедом близнецы, - сказал Тофик. - Но он еще более неполноценный, чем я. Он не учился в школе, и вообще не выходит из сосуда. Отшельник.
- И что он там делает? - такая невероятная история заинтересовала даже Ирину.
- Живет, это наш общий дом. Размышляет. Он никак не может понять, почему от нас отказались и всемогущий Аллах, и наш отец Иблис.
- Ас ним можно поговорить? - спросил Максим.
- Конечно же, благороднейший рыцарь Ки-ихот, - раздался вдруг в машине голос, идущий неведомо откуда. Голос был мужской сильный, но печальный. Голос мужа, а не мальчика. - Я бесконечно благодарен тебе за высокую милость, которую ты оказал моему непутевому брату... Однако, мудрейший из мудрых, сейчас не время для разговоров. Я ощущаю опасность, большую опасность! Я не знаю ей названия, но она приближается.
