- Я вернусь в свой дом, в сосуд, а ты произнеси всего-навсего несколько слов. Ты скажи: "Выходи, Тофик! Я дарую тебе свободу и волю свою", - и я твой слуга до Страшного суда. Твой, и детей твоих, и правнуков.
- Почему до Страшного суда? - удивился Максим.
- Это образ или условие сделки?
- Условие, - охотно пояснил Тофик. - Согласно Корану Иблис, мой отец, сначала был ангелом... Нет, он не враг Аллаха, как все его называют. Он, скорее, строптивец, бунтарь. Когда Аллах создал Адама и приказал всем ему поклоняться, мой отец взбунтовался. Он заявил: "Я - лучше его: ты создал меня из огня, а его создал из глины". За это отца изгнали с небес, а он в отместку поклялся повсюду совращать людей: "Я засяду против них на твоём прямом пути... Я украшу им то, что на земле, и собью их всех". Потом он пробрался в джанну это рай по-мусульмански - и совратил там Адама и Хавву... Словом, там много чего. Но, заметьте, великий Аллах не уничтожил моего отца. Его наказание, а значит, и детей его отложено до дня Страшного суда.
- Ну, ты нас заколебал своей биографией, - перебил его Максим. - Учти: я Страшного суда дожидаться не буду. Если ты сейчас же не заберешься в свою бутылку, я тебя спущу без веревки вон в то "око" Трехглазки. Причем вниз головой. Договорились?
- Сию секунду, благороднейший Ки-ихот! - радостно вскричал Тофик и попятился назад. Он молитвенно возвел руки, что-то прошептал, и в следующий миг на том месте, где он стоял, взметнулось быстрое бездымное пламя, свернулось в кокон и юркнуло в бутылку, Тофик исчез.
- Если это и фокус, то по первой категории, - ревниво проворчал Магг.
- Ни хрена себе! - восхитился Максим. - Похоже, парень не врет.
Он осторожно подошел к матово сверкавшей в траве посудине, потрогал ее. Стекло было абсолютно холодным, точнее, нормальным.
- Ну, давай теперь, выбирайся назад.
Ничего не произошло. Максим вспомнил фразу, которую втолковывал ему Тофик, на всякий случай отступил от бутылки на несколько шагов и громко произнес:
- Выходи, Тофик! Я дарую тебе свободу и волю свою.
Из сосуда дунуло огнем как из форсунки, и джинн-недоучка вновь предстал на поляне - живой и невредимый, улыбка - рот до ушей.
- Слушаю и повинуюсь, мой господин! Твой недостойный раб припадает...
- Молодец, - перебил его Максим. - Хоть ты и неполноценный, но все равно молодец. Впечатляет. Только давай сразу договоримся: обращайся ко мне без этой восточной экзотики. Особенно на людях... А теперь мы тебе первое испытание придумаем. Так... Или собери по кустам, или сотвори нам немного дровишек. Пора и на зуб что-нибудь бросить.
