По дороге в свою каюту Илья познакомился еще с одним странным фактом.
"Факт" не уступал Илье по габаритам, и Садовник чуть было не столкнулся с этой скалой на ногах, увенчанной крупной головой с огненно-рыжей шевелюрой. Человек шел неестественно ровно и прямо. Глаза его были открыты, но лишены всякого выражения, будто остекленевшие.
"Лунатик? - удивился Илья, глядя вослед незнакомцу. - Однако сейчас на Станции день, а явления сомнамбулизма подчиняются обычному жизненному ритму. Странно".
Деревянной автоматической походкой человек дошел до первого поворота и скрылся в боковом коридоре.
"Рыжий богатырь повстречал на моих глазах трех человек, - отметил Илья. - Из них только я обратил на него внимание. Значит, "лунатики" на Станции - обычное явление. Надо будет порасспросить у Лоран".
Имя девушки тревожило, будило ассоциации.
Ему вдруг представилось, что он на Земле, в успевшем полюбиться Птичьем Гаме. Мягкий снег укрыл набережную... На нем следы. Вот его - большие и отчетливые, а рядом... следы Полины. Чей-то красно-белый восьмимодульный дом плывет над Днепром. Полина хохочет и удивляется, потому что у них, в Париже, "гравитационно независимым" жильем почти не пользуются, а он объясняет ей, что это одно из двух: или жильцы коллективно отправляются на отдых, или мальчишки вновь обманули автоматику и тогда диспетчер вернет вскоре дом на место... Кто-то бежит к ним: "Илюша, Илюша!" Это Аленка. Девочка смотрит на Полину обрадованно и чуть-чуть настороженно. Потом говорит, совсем по-взрослому вздохнув: "Я теперь буду спокойна за него. Вы за ним присматривайте, ладно?.."
Впервые в видения Ильи не явилась мама Аленушки - Незнакомка, - и это обрадовало его как факт окончательного раскрепощения души. Плохо, правда, что рядом с ним во время воображаемой прогулки шел не абстрактный собеседник, а вполне реальная и насмешливая девушка, которая - это Илья уже предчувствовал - еще поизмывается и над ним, и над Светлой Мечтой Человечества - так Егор иногда в шутку называл Службу Солнца.
Седьмой коридор, в конце которого была его каюта, вдруг оборвался нагромождением скал. Между ними, уходя куда-то вглубь, звонко плескался родник.
"Ошибся коридором", - решил Илья, но в следующий миг понял: нет, все правильно. Просто логический блок Станции произвел очередную корректировку своего "изменяющегося мира". Так называли психологи и коллеги Ильи хитроумную установку, которая регулярно изменяла планировку станций длительного пользования, создавала новый "антураж" и всячески боролась с однообразием и постылостью этих маленьких замкнутых мирков.
