А они не блекнут и будоражат так, как будто всё было вчера. Достаточно войти в Женины стихи, статьи, в его сатиру, публицистику, политические эссе, пламенные обращения к людям и язвительные, беспощадно-обличительные строки "Евгения о неких", хлёсткие лозунги против разрушителей Родины — и понимаешь, чем жил автор, что его волновало, чему посвящал своё творчество.
Фуражка
Когда разбивается лётчик,
Страшней его гибели страшной
Вот эта прощальная почесть
Его опустевшей фуражке.
По самой последней дороге
Товарищи скорбно и немо
Несут голубую корону
Владыки весеннего неба.
Летал он над морем и пашней,
А дома — в Чите иль Рязани—
Всегда оставалась фуражка,
Ждала, что вернётся хозяин.
Но небо жестоким бывало:
Неслись самолёты, как стрелы,
И не возвращался Чкалов,
И не возвращался Гастелло.
В Атлантике или в Сахаре
Мы Экзюпери потеряли.
Великое слово "Гагарин"
Покоится в мемориале.
… Глаза застилает пороша,
Процессия движется еле…
Фуражка — тяжёлая ноша,
Как чувство вины
И потери.
Нефёдова никогда не покидали мысли о Родине большой — ею был Советский Союз — и малой — город Красный Лиман, Донбасс, Донецк, живописные берега Северского Донца, меловые горы, древний монастырь, озёра, заливные луга, сосновые леса и дубовые рощи, памятники героям Великой Отечественной войны…
Какое счастье — помнить те года,
Где паровозы тащат поезда
И поднимает по утрам гудок
Наш тихий тополиный городок.
Там жить пока несыто, нелегко,
Там тень беды ушла недалеко,
Там не по фильмам судят о войне,
Там патефон играет в тишине…
Женя писал эти грустью пронизанные строки задолго до сегодняшней войны на Донбассе. Но уже тогда ощущал "тень беды". Невозможно даже представить, каким бы горем стал для него обагрённый кровью родной край. Если бы сегодня прошёл он по улицам Киевского района Донецка, где несколько лет жил с семьёй… Это один из часто обстреливаемых районов. Там немало домов, повреждённых укрофашистскими снарядами, там ни в чём не повинные жители умирали от ран. А сколько ещё будет жертв? Разрушен Дом печати, построенный в конце семидесятых. Стены его частично уцелели, а вместо окон — огромные чёрные дыры, вокруг разбросаны груды искорёженного железобетона, сквозь который пробивается бурьян. Безжизненное пространство… А именно в этом современном высотном здании выпускались многочисленные издания Донбасса — газеты, журналы, альманахи, шахтёрские и заводские многотиражки. Работал в Доме печати и Нефёдов, был главным редактором газеты "Комсомолец Донбасса". Оттуда его позвали в Москву, в "Комсомольскую правду". Покидая тогда ещё новенький просторный Дом печати, он и представить не мог, что через несколько лет здесь "тень беды" станет явью, что война накроет мирные кварталы, где при советской власти строились жилые дома, магазины, кинотеатры, школы, детсады… Мог ли он представить, во что превратится Родина — большая и малая, преданная продажными политиками?
