Приняв рапорт от старшины, Кольцов произвел боевой расчет и отпустил пограничников — не любил длинных поучений. Да и о чем говорить, когда сам еще не разобрался в хозяйстве.
Старшина решил заглянуть домой, успокоить жену: после недавних событий ей все чудятся диверсанты, извелась вся. Такова судьба жены пограничника — вечное ожидание, постоянные тревоги. А у старшины день не регламентированный. Вот и сейчас задержал начальник.
— Зайдем ко мне, Алексей Федорович. — пригласил его Кольцов и направился в кабинет.
Подавив недовольство, Тимощенко пошел за ним. «Снова придется выслушивать упреки Маринки…»
— Понимаете, на завтра по плану назначена беседа политрука с новичками о боевой истории заставы, — закурив папироску, начал Кольцов дружеским тоном — Не хотелось бы начинать с нарушения порядка, но я не могу, сами понимаете… Может, вы проведете занятия?
В тоне начальника не чувствовалось намека на приказ, но Тимощенко по вкоренившейся уже привычке к дисциплине вытянулся, щелкнул каблуками и отчеканил:
— Есть подготовиться к беседе!
— Да вы садитесь, ведь намаялись… А каково состояние политрука, не справлялись?
— Плохо, товарищ старший лейтенант. Знать, не скоро вырвется из госпиталя…
Кольцов поморщился: тяжело будет одному.
— Я вас больше не задерживаю, товарищ старшина. Идите и готовьтесь к беседе.
Старшина козырнул, четко, как на учении, повернулся и вышел. Это понравилось начальнику заставы — любил строевую выправку.
«С таким приятно служить», — подумал он, оставшись один в кабинете.
4
Выйдя от начальника, Тимощенко наведался в сушилку, на кухне проверил, горяч ли ужин для прибывающих из наряда бойцов, и подошел к комнате, где ребята чистят оружие. За дверью смех. Прислушался. Хорошо, когда бойцы вот так смеются. А там неугомонный Денисенко отпустил какую-то шутку по адресу Великжанова. Но и тот не остался в долгу. «Тоже герой выискался! Зарылся в снег, как боров в солому, и лежит. Побегал бы ты за старшиной, как я… Вот человек! Я уже без ног, а ему хоть бы хны. прет и прет сквозь метель, как паровоз…»
«Ну вот, теперь начнут меня прорабатывать», — с улыбкой подумал старшина и тихонько отошел от двери — не стоит смущать ребят. Он знал, что бойцы относятся к нему с уважением (а это самое главное на службе), и направился к ленинской комнате: надо готовиться к занятиям. Ему не впервые подменять старших командиров. Такова обязанность старшины.
В ленинской комнате уже никого не было: измучила метель, отдыхают. «А каково ночным нарядам!» — сокрушенно вздохнул Алексей Федорович, доставая из шкафа толстую тетрадь в потертой обложке. Буквы на ней, нарисованные когда-то красным карандашом, уже выцвели от давности, и кто-то обвел их синими чернилами.
