– Традиции… – лаконично ответила любительница истории.
– Никого не нужно было заставлять жить по совести. Обрати внимание – не по закону или правилу, а по совести. Это прививалось традицией, а нарушившего ее изгоняли или уничтожали, как заразу. Если совершалось преступление, каждый мог сам выбрать меру наказания потому, что точно так же поступил бы кельт в лесах Галлии или Донских степях. Так бы поступил рус Поволжья или побережья Ладоги. В этом единстве была их сила.
– Не было суда и следствия?
– Это сейчас нужно собирать улики и доказывать, что вор украл. Обрати внимание на это короткое русское слово. У наших предков это было широкое понятие, включавшее в себя и предателей, и тех, кто пытался подменить традиции другим укладом. Например, Лжедмитрия тоже называли вором. Вот оттуда же проворный – то есть прошедший по грани.
– Ты хочешь сказать, – не согласился Иван, – что можно было указать на любого, и он уже становился вором?
– Нет, конечно, – Варя отстранилась и серьезно посмотрела на супругов, – у наших предков было сильно развито… Как мы теперь называем – шестое чувство. Кроме друидов или волхвов в каждом поселке были ведуньи и просто владеющие, как мы теперь говорим, экстрасенсорикой. Они никогда не ошибались потому, что черпали знания из достоверных источников.
– Ты серьезно? – насторожился Иван.
– Такому жизненному укладу русов более шести тысяч лет. И он до сих пор живет в наших генах. Не случайно первое возмущение русского – это несправедливо!
– Ты права, русский сразу может дать в морду, чувствуя несправедливость, и только потом может подумать о последствиях. Американец же скажет – ничего личного.
– Более того, – подхватила Лиза, – русский будет биться за правду до последнего…
Длинный гудок прервал разговор. Паром заходил в небольшую песчаную бухту, дугой врезавшуюся в скалистый берег. Несколько рыболовных сейнеров и прогулочных катеров покачивались на легкой волне справа, с левой стороны суда швартовались к причалу.
С парома сошло человек десять. Не сезон. Единственный «Fiat» с номерами графства Мейо медленно выкатил на причал. Водитель сидел в напряженной позе, подавшись вперед и крепко вцепившись в руль.
– Вань, ты не волнуйся, – подбадривала мужа Лиза, – тут все тоже самое, только наоборот.
– Выезжаем на шоссе налево, – Варя с картой на коленях сидела на первом сидении за штурмана, – в городе скорость не более 50. Указатели в километрах.
Островок Клэр казался безлюдным. Совершенно свободная дорога извивалась вдоль берега. Редкие указатели и съезды к аккуратным домам с крышей покрытой темной черепицей. Ехали медленно и молча.
